|Образование и наука
| Понкин Игорь Владиславович доктор юридических наук
заместитель председателя Комиссии по защите прав ребенка и других участников образовательного процесса Общественной палаты по образованию в городе Москве, член Общественного совета Труды этого автора |
|
ВВОДНАЯ ЧАСТЬ
Настоящее заключение выполнено по обращению Фонда «Русский предприниматель» (г. Екатеринбург).
Краткая хронология разработки и представления проектов федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования
О начале работ над новым поколением федеральных государственных образовательных стандартов общего образования руководство Министерства образования и науки Российской Федерации заявило, как минимум, ещё в 2007 г., на этапе обсуждения в Государственной Думе проекта Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части изменения понятия и структуры государственного образовательного стандарта».
В 2008 году был проведен конкурс на разработку проекта федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования, который был выигран коллективом под руководством А.М. Кондакова, этот коллектив и подготовил соответствующий проект.
После выхода Постановления Правительства Российской Федерации от 24 февраля 2009 г. № 142 «Об утверждении Правил разработки и утверждения федеральных государственных образовательных стандартов» [1] процесс был значительно активизирован.
17 марта 2009 года в «Учительской газете» были опубликованы проект федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования, разработанный коллективом под руководством академика РАО А.А. Кузнецова и члена-корреспондента РАО А.М. Кондакова (далее – группа А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова) [2], и проект федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования, разработанный рабочей группой Института проблем образовательной политики «Эврика» под руководством А.И. Адамского [3] (далее – группа А.И. Адамского) [4].
В проекте группы А.И. Адамского было заявлено, что он подготовлен «по итогам двухлетней работы в Комплексном проекте модернизации образования в рамках приоритетного национального проекта “Образование”», что вызывает вопрос о целевом расходовании средств указанного Национального проекта, которым не предусматривалось финансирование разработки альтернативного проекта федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования.
Указанные проекты федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования, которые были представлены как конкурирующие, заинтересовали научное и педагогическое сообщество и вызвали появление ряда материалов, посвященных их анализу [5].
15 мая 2009 г. на конференции министров образования стран ЕврАзЭС в Минске заместитель министра образования и науки Российской Федерации И.И. Калина объявил, что «начиная с 3 июня» будет опубликован один проект федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования [6].
Однако 1 июня 2009 г. на официальном сайте Минобрнауки России в подразделе «Проекты ФГОС начального общего образования» (http://mon.gov.ru/pro/fgos/noo/) были опубликованы 3 проекта федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования (опубликованы весьма странным образом: сначала было опубликовано 2 проекта, потом оба сняты, и затем уже появилось 3 проекта стандарта):
1). Проект, разработанный группой А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова (проект учреждения Российской академии образования «Институт стратегических исследований в образовании»). Среди заявленных руководителей проекта в этом новом варианте, помимо А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова, так же оказалась указана советник Мэра г. Москвы, генеральный директор Реабилитационного центра для инвалидов со спинальной травмой «Преодоление» Л.П. Кезина.
Вместе с указанным проектом представлены заявленные в качестве его приложений, являющихся составными частями, проекты пятнадцати документов и материалов, «обеспечивающих реализацию Стандарта» (список на с. 79–80):
• Приложение 1 «Концепция федеральных государственных образовательных стандартов общего образования»;
• Приложение 2 «Концепция духовно-нравственного воспитания российских школьников»;
• Приложение 3 «Потребности семьи, общества и государства в начальном образовании»;
• Приложение 4 «Согласование запросов участников образовательного процесса в начальном общем образовании как основание общественного договора. Рекомендации»;
• Приложение 5 «Риски введения федерального государственного образовательного стандарта общего образования. Аналитический обзор»;
• Приложение 6 «Организация введения федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования (основные подходы)»;
• Приложение 7 «Фундаментальное ядро содержания общего образования»;
• Приложение 8 «Планируемые результаты начального общего образования»;
• Приложение 9 «Базисный учебный (образовательный) план образовательных учреждений Российской Федерации, реализующих основную образовательную программу начального общего образования»;
• Приложение 10 «Примерная программа формирования универсальных учебных действий. Пособие для учителя «Как проектировать универсальные учебные действия в начальной школе. От действия к мысли»»;
• Приложение 11 «Примерные программы начального общего образования (ч. 1, 2)»;
• Приложение 12 «Оценка достижения планируемых результатов в начальной школе»;
• Приложение 13 «Примерная программа воспитания и социализации обучающихся»;
• Приложение 14 «Требования к условиям реализации основной образовательной программы начального общего образования»;
• Приложение 15 «Требования к условиям реализации основной образовательной программы начального общего образования. Гигиенические требования».
2). Проект, разработанный группой А.И. Адамского, – проект рабочей группы Института проблем образовательной политики «Эврика» (помимо А.И. Адамского, заявлено еще 22 «участника разработки»).
3). Проект, разработанный государственным бюджетным образовательным учреждением дополнительного профессионального образования Свердловской области «Институт повышения квалификации «Институт развития регионального образования» [7] (заявленные разработчики – А.В. Меренков, Т.А. Долинина, Е.А. Царегородцева).
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Анализ содержания и направленности официально опубликованных на сайте Минобрнауки России проектов федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования, а также анализ организации и хода разработки, обсуждения и приготовления к принятию федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования позволяет сделать вывод о том, что организация Министерством образования и науки Российской Федерации научно-педагогического и общественного обсуждения проектов указанного стандарта является неудовлетворительной и осуществлялась с нарушением законодательства Российской Федерации, а сами проекты не отвечают установленным законодательством Российской Федерации требованиям, в том числе гарантиям прав ребенка, а также сложившемуся социальному образовательному запросу, по нижеизложенным основаниям.
1. Не обеспеченность надлежащего экспертного и общественного обсуждения проектов федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования
Недостаточные по длительности время для обсуждения официально опубликованных 1 июня с.г. проектов указанного стандарта и срок приема предложений от заинтересованных граждан и организаций, установленный Минобрнауки России [8], – 14 дней с даты размещения проектов стандарта на официальном сайте Министерства, то есть с 1 по 14 июня, – совершенно не обеспечивают реальной возможности полноценного обсуждения этих проектов.
Абсолютная недостаточность и нереальность указанного 14-дневного срока обусловлена, прежде всего, очень большим объёмом проектов федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования, их чрезвычайной сложностью, высокой государственной и социальной значимостью конечного документа (стандарта), что требует существенных трудозатрат и временных затрат на их исследование. Кроме того, необходимо отметить что 15 приложений у проекту стандарта, разработанных группой А.М. Кондакова и составляющих в объеме несколько сот страниц, ранее полностью вообще не были опубликованы. При анализе этих проектов совершенно недопустимо исследовать их поверхностно, фрагментарно, ограничиваясь анализом лишь отдельных частей проектов стандарта.
Относительно объёмов проектов стандарта, размещенных на сайте Минобрнауки России:
• проект группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова – на 80 страницах, и это если не считать 24 страниц заключений на него и 15 приложений (приложение № 11 в 2 частях), из которых приложение № 1 на 36 страницах, № 2 на 35 страницах, № 3 на 34 страницах, № 4 на 46 страницах, № 7 на 78 страницах, № 13 на 50 страницах. То есть общий объем проекта стандарта с приложениями – несколько сотен страниц текста;
• проект группы А.И. Адамского представлен на 81 странице, включая титульный лист;
• проект государственного бюджетного образовательного учреждения дополнительного профессионального образования Свердловской области «Институт повышения квалификации «Институт развития регионального образования» – на 49 страницах, включая титульный лист.
Таким образом, общий объем текстов, которые необходимо проанализировать за 14 дней, составляет более шестисот страниц. При этом ещё необходимо провести сопоставительный анализ всех трех проектов, чтобы сделать обоснованный выбор.
Таким образом, очевидно, что установленный срок приема предложений от заинтересованных граждан и организаций – 14 дней с даты размещения проектов стандартов на официальном сайте Минобрнауки РФ (с 1 по 14 июня), – исключает возможность провести полноценное их обсуждение по вышеназванным причинам, а также по ряду иных причин.
Требование Минобрнауки России представлять экспертные заключения по результатам независимой экспертизы проектов стандартов не в виде научно обоснованных заключений, а в виде своеобразных опросных листов [9] исключает возможность для научно-педагогической общественности выразить аргументированные замечания по проектам стандартов и повлиять на их содержание, так как в соответствии с пунктом 10 вышеназванных Правил [10] от заинтересованных граждан и организаций рассматриваются только предложения, либо, согласно пункту 11 указанных Правил, экспертные заключения по форме, утвержденной Минобрнауки России (пункт 9 указанных Правил). Несоблюдение этой формы заключения может повлечь его игнорирование Министерством образования и науки Российской Федерации.
Экспертное заключение независимой экспертизы в виде обведения кружочком одной из позиций: «нет», «скорее нет», «скорее да», «да», «экспертная оценка отсутствует» по неким клишированным вопросам (или проставления рядом иного значка, что сути дела не меняет) – это не полноценное обстоятельное экспертное заключение, а именно опрос, анкетирование, не позволяющее экспертам высказать свои замечания по проекту. Руководство Минобрнауки России в своей неадекватной приверженности к ЕГЭ перешло за черту здравого смысла, установив тестовую форму экспертного заключения, чем явно и грубо нарушило свободу мнения экспертов.
Обстоятельные и аргументированные экспертные заключения по представленным проектам стандарта (например, заключения, указанные в сноске 5 настоящего материала) совершенно невозможно уложить в «прокрустово ложе» придуманного в Минобрнауки России перечня довольно абстрактных вопросов, установленного в качестве обязательной «формы экспертного заключения», так как эти вопросы не адекватны содержанию проектов стандарта, они не затрагивают ряд наиболее существенных характеристик проектов стандарта, и поэтому считаем, что выразить обстоятельное и обоснованное экспертное заключение по такой форме невозможно.
Следует также отметить, что в указанной «форме экспертного заключения по результатам независимой экспертизы проекта федерального государственного образовательного стандарта» содержатся вопросы, отнюдь не соответствующие любой специализации лица, эту форму заполняющего. Как, к примеру, и на каких основаниях должны отвечать педагоги, психологи и иные лица, не обладающие профессиональной юридической компетенцией, на вопрос № 3.1.2 указанной формы на с. 4 [11], соответствуют ли требования к структуре основных образовательных программ законодательству Российской Федерации? Возможна какая-то аргументация подобного рода позиции от, пусть, не юриста, но человека, сведущего в этих вопросах. Но просто обводить кружочком, отвечая положительно или отрицательно на этот вопрос, это откровенный фарс, а не экспертное заключение.
Кроме того, нормы Правил разработки и утверждения федеральных государственных образовательных стандартов, устанавливающие порядок направления Министерством образования и науки РФ проектов стандартов на независимую экспертизу, и нормы Положения о Совете Министерства образования и науки РФ по федеральным государственным образовательным стандартам [12], уполномоченном принимать рекомендации для Министерства по утверждению, доработке или отклонению проектов стандартов, не обеспечивают гарантии независимости, беспристрастности и объективности проведения независимой экспертизы и беспристрастной деятельности Совета по федеральным государственным образовательным стандартам, поскольку в эти нормы заложены возможности конфликтов интересов, деятельность этого Совета непрозрачна для общества, а предусмотренные правовые механизмы содержат многочисленные коррупциогенные факторы.
Таким образом, Минобрнауки России не только противоправно не обеспечило надлежащего обсуждения проектов школьного стандарта, но и создало условия, препятствующие такому обсуждению.
Все это дает основание считать, что причинами необеспечения экспертного и общественного обсуждения проектов федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования являются не какие-то недоработки, а принципиальная сознательная позиция руководства Минобрнауки России и некоторых руководителей авторских коллективов, представивших свои проекты указанного стандарта.
Такой вывод подтверждается следующим:
1). Проекты группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова и группы А.И. Адамского представлены 01.06.2009 в значительно измененном виде по сравнению с их опубликованными 17.03.2009 в «Учительской газете» вариантами. Проект свердловского Института развития регионального образования ранее вообще не представлялся публично.
Поэтому считаем, что отсутствуют фактические основания для заявлений о том, что обсуждение этих проектов идет с марта 2009 г. (с момента публикации в «Учительской газете») или даже более года (если говорить о концепции стандарта и неких дополнительных материалах, выставленных группой А.М. Кондакова еще в 2008 году), так как, повторимся, это были иные материалы, нежели официально представленные для «обсуждения» 01.06.2009 на сайте Минобрнауки России.
2). Общей характерной чертой как проектов группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова и группы А.И. Адамского, опубликованных 17.03.2009 в «Учительской газете», так и официально представленных 01.06.2009 на сайте Минобрнауки России проектов группы А.И. Адамского и свердловского Института развития регионального образования является их существенная пробельность, то есть недостаточно полное определение и раскрытие совокупности требований, обязательных при реализации основных образовательных программ начального общего образования, эти проекты не являются целостными документами, а представляют собой соединение отдельных описательно-концептуальных фрагментов таких стандартов, тем самым, оставляют за своими рамками множество первостепенных по важности вопросов, которые должны быть закреплены в федеральном государственном образовательном стандарте.
Проведённый анализ показывает, что перечисленные проекты явились по своему содержанию расширенными вариантами пояснительной записки, содержавшими отсылки к недоступным для общественного обсуждения или ещё не разработанным проектам документов, содержащих отдельные блоки требований и сопровождающих (дополняющим) данные проекты, т.е. фактически являющихся их приложениями, либо логически предусматривающих существование таких дополнительных материалов.
По существу, ни один из представленных трех проектов указанного стандарта не отвечает в необходимой мере требованиям пункта 1 статьи 7 Закона РФ «Об образовании», устанавливающего, что федеральные государственные образовательные стандарты должны представлять собой «совокупность требований, обязательных при реализации основных образовательных программ начального общего, основного общего, среднего (полного) общего, начального профессионального, среднего профессионального и высшего профессионального образования образовательными учреждениями, имеющими государственную аккредитацию». Что существенно затрудняет ориентацию в вольном нагромождении текстов, позиционируемых как стандарт.
3). Заявления отдельных участников авторских коллективов, представивших проекты федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования.
Так, считаем необходимым обратить внимание на недавнее интервью А.А. Кузнецова в апреле с.г., где он весьма недвусмысленно проговаривается о том, что совершенно не считает нужным проводить широкое общественное обсуждение проектов стандарта: «Следует отметить, что был учтён опыт прошлых лет. Мы поняли, что невозможно давать на обсуждение широкой общественности … стандарт, в котором написаны конкретные образовательные результаты по всем предметам. Что такое хорошее образование, что такое качественное образование, что такое успешность человека, что такое образовательные результаты, обеспечивающие эту успешность? Сколько людей, столько мнений» [13].
Видимо, А.А. Кузнецов считает, что люди, общество, в котором среди совершеннолетних граждан практически каждый, за редким исключением, окончил среднюю школу, просто не способно оценить, чему учат их детей или внуков. Согласно А.А. Кузнецову, получается, что преподавать в вузах, возглавлять предприятия, совершать научные открытия, запускать ракеты в космос, просто быть профессионалами в своих областях люди способны, а оценить содержание школьного образования – нет. Речь идет не об отвлечённых теоретических вопросах, а о том, чтобы оценить, что именно будут изучать дети в рамках школьных предметов (опусы Г. Остера, порнографию В. Сорокина, пропаганду сект, либо же произведения, действительно обладающие позитивным воспитательным потенциалом), что сделать родители вполне способны. Тем более – специалисты-педагоги. Другая причина может заключаться в том, что А.А. Кузнецов знает, что проект, в разработке которого он участвовал, обладает низким качеством либо настолько противоречит российским ценностям, сложившемуся социальному образовательному запросу, интересам личности, общества и государства, что стремится сокрыть это посредством недопущения широкого обсуждения проектов школьного стандарта? Таким образом, оправдание А.А. Кузнецовым келейного порядка принятия стандарта не выдерживает критики.
По существу, такое недопущение общественности до обсуждения одного из важнейших документов российской системы образования является грубейшим посягательством на демократические ценности и принципы, зафиксированные Конституцией Российской Федерации как основа Российского государства, и нарушением пункта 6 статьи 2 Закона РФ «Об образовании», закрепившего государственно-общественный характер управления образованием в качестве одного из важнейших принципов государственной политики в области образования.
2. Наличие в представленных проектах федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования существенных недостатков, в т.ч. противоречий требованиям законодательства Российской Федерации, делающих невозможным и юридически недопустимым поспешное утверждение какого-либо из них
Анализ официально представленных на сайте Минобрнауки России трех проектов федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования позволяет выявить в них существенные недостатки, в том числе:
• противоречия требованиям законодательства Российской Федерации;
• противоречия действительных содержания и направленности представленных проектов интересам обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, правам и законным интересам граждан, законным интересам общества и государства.
2.1. Проект группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова от 01.06.2009
Данный проект претерпел существенные изменения по сравнению с его версией от 17.03.2009 и оказался дополнен значительным объемом приложений (см. выше).
Вариант проекта группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова в нарушение Закона РФ «Об образовании», по-прежнему, как и вариант, опубликованный в «Учительской газете» 17.03.2009, де-факто ликвидирует часть основной образовательной программы, формируемую участниками образовательного процесса, практически сводит эту часть для основного массива российских школ с родным русским языком обучения, работающих по 5-ти дневной учебной неделе, исключительно к внеурочной деятельности. Это ограничивает возможности национально-культурного образования детей из семей национальных меньшинств, и фактически исключает такую возможность для детей из семей русского и других народов России, обучающихся в школах с русским родным языком обучения. Кроме того, ликвидируются сложившиеся, востребованные обществом и показавшие положительные образовательные и воспитательные результаты системы кадетского образования, гражданско-патриотического, духовно-нравственного, правового, историко-краеведческого образования и воспитания в субъектах Российской Федерации, профилактики наркопотребления среди несовершеннолетних, осуществляемые в образовательном процессе.
В проекте стандарта группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова сказано, что «Федеральный государственный образовательный стандарт начального общего образования (далее – Стандарт) ... включает в себя требования – к структуре основной образовательной программы начального общего образования, в том числе требования к соотношению частей основной образовательной программы и их объему, а также к соотношению обязательной части основной образовательной программы и части, формируемой участниками образовательного процесса» (с. 4–5).
Но этот проект нигде не содержит конкретные требования к соотношению обязательной части основной образовательной программы и части, формируемой участниками образовательного процесса (подпункт 1 пункта 4 статьи 7 Закона РФ «Об образовании») – ни в виде ясного распределения количества часов, ни в виде пропорций (имеется только некоторая недостаточно чётко сформулированная информация относительно школ с 6-дневной учебной неделей).
Несколько раз часть основной образовательной программы, формируемая участниками образовательного процесса, просто упоминается (с. 67, 68).
Имеется еще несколько упоминаний части основной образовательной программы, формируемой участниками образовательного процесса, где авторами проекта чётко установлено, что вся вариативная часть сведена к внеурочной деятельности, осуществляемой во второй половине дня:
«Основные Требования к структуре основной образовательной программы начального общего образования определяют: соотношение части основной образовательной программы начального общего образования, обязательной для реализации в образовательном учреждении, выраженной в количестве учебных занятий, и части, формируемой участниками образовательного процесса…» (с. 23–24);
«Базисный учебный (образовательный) план должен содержать обязательную (инвариантную) часть основной образовательной программы начального общего образования и вариативную часть, формируемую участниками учебного процесса и включающую внеурочную деятельность, осуществляемую во второй половине дня» (с. 28).
Недостаточная определённость процитированных положений (написано, что вариативная часть «включает» внеурочную деятельность, но насколько включает? Насколько это включение замещает её саму?) не позволяет сориентироваться относительно соотношения между объёмами:
• части основной образовательной программы, формируемой участниками образовательного процесса и относимой в проекте группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова исключительно к внеурочной деятельности, осуществляемой во второй половине дня, и
• части основной образовательной программы, формируемой участниками образовательного процесса и относимой в проекте группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова к урочной деятельности, осуществляемой в первой половине дня.
Приведенная на с. 29 Таблица 1 «Соотношение обязательной части основной образовательной программы начального общего образования и части, формируемой участниками образовательного процесса» в этом отношении совершенно не добавляет ясности.
Данный вопрос является важнейшим в оценке наличия или отсутствия реальной вариативности основной образовательной программы в проекте группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова, поскольку традиции российского образования и менталитета таковы, что «унос» вариативной части на вторую половину учебного дня, в неурочные мероприятия явится профанацией этой вариативности.
Содержащийся на с. 30–31 текст по смыслу в определённой мере дублирует текст из варианта от 17.03.2009, вызвавший столько нареканий.
Новый текст гласит:
«Образовательные учреждения, где обучение ведется на родном (нерусском) языке, и образовательные учреждения, где наряду с русским языком изучается один из языков народов России, работают в режиме 6-дневной учебной недели.
Вариативная часть базисного учебного (образовательного) плана обеспечивает реализацию индивидуальных потребностей обучающихся и других субъектов образовательного процесса. Время, отводимое на вариативную часть, в пределах допустимой аудиторной учебной нагрузки при 6-дневной неделе (306 учебных занятий за 4 года) может быть использовано:
- для увеличения часов на изучение отдельных предметов инвариантной части;
- на введение курсов, обеспечивающих интересы участников образовательного процесса;
- на изучение по желанию учащихся и их родителей курсов, обеспечивающих духовно-нравственное воспитание учащихся, основ религиозной культуры, светской этики».
Как следует из вышепроцитированного фрагмента проекта, вариативная урочная (в первой половине учебного дня – в пределах допустимой аудиторной учебной нагрузки) часть базисного учебного (образовательного) плана предусмотрена только для школ с 6-дневной учебной неделей.
При этом, как опять же буквально следует из проекта, 6-дневная учебная неделя используется только в общеобразовательных учреждениях, где обучение ведётся на родном (нерусском) языке, и в общеобразовательных учреждениях, где наряду с русским языком изучается один из языков народов России.
Поскольку исключается возможность использования вариативной урочной (в первой половине учебного дня) части базисного учебного (образовательного) плана для школ с 5-дневной учебной неделей, к каковым проект относит все общеобразовательные учреждения, за исключением двух категорий (где обучение ведется на родном (нерусском) языке и где наряду с русским языком изучается один из языков народов России) (с. 30), то следствием этого станет фактическая дискриминация по отношению к учащимся значительной части российских школ (с 5-дневной учебной неделей), юридически и фактически необоснованно ставит в существенно более преимущественное положение представителей других народов России по отношению к русскому народу. Это может спровоцировать межнациональную рознь. Эта особенность проекта явно противоречит законодательству Российской Федерации.
Анализ процитированных фрагментов в их взаимосвязи позволяет сделать вывод о том, что для 5-дневной учебной недели авторы проекта юридически и фактически необоснованно сводят часть основной образовательной программы, формируемую участниками образовательного процесса, в основном к «внеурочной деятельности, осуществляемой во второй половине дня». При этом даже на вариативную часть, в пределах допустимой аудиторной учебной нагрузки при 6-дневной неделе авторы Проекта отводят всего 306 учебных занятий за 4 года (с. 30). Но сведение вариативной части (почти целиком даже при 6-дневной неделе) к указанной форме учебной деятельности (внеурочная во второй половине дня) де-факто исключает реальную возможность проведения уроков для реализации тех учебных курсов, которые в течение многих лет реализовывались в рамках вариативной части (регионального и школьного компонентов государственного образовательного стандарта общего образования), – учебных курсов национально-культурного и краеведческого образования, а также учебных курсов религиозной культуры в государственных и муниципальных общеобразовательных учреждениях на основе добровольности выбора. Для соблюдения преемственности следовало бы установить долю вариативной части в урочной форме деятельности на уровне, соответствующем сумме имевшихся в прошлом долей регионального и школьного компонентов (то есть около 1/4).
Возникает вопрос: насколько адекватен объём «306 учебных занятий за 4 года» при 6-дневной учебной неделе (с. 31)? Считаем, что это настолько ничтожно мало, что необоснованно утверждать о наличии в рассматриваемом проекте полноценной части основной образовательной программы, формируемой участниками образовательного процесса.
Содержащееся на с. 68 определение: «Внеурочная деятельность – специально организованная деятельность обучающихся в рамках вариативной части базисного учебного (образовательного) плана. Может быть организована в виде экскурсий, кружков, секций, КВН, школьных научных обществ, олимпиад, соревнований, поисковых и научных исследований и т.д.» только подтверждает сказанное нами выше. Как в виде экскурсий, олимпиад можно изучать, к примеру, культуру татарского народа и татарский язык?
Можно допустить, что в одном из многочисленных приложений к проекту группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова имеются нормы, опровергающие сказанное здесь нами, но на самом деле, это будет не опровержением наших выкладок, а противоречием между двумя документами.
Считаем, что столь важные вопросы должны получать чёткое раскрытие именно в проекте федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования. Но этого в проекте группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова не просматривается.
Но и в приложениях к проекту стандарта группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова мы находим всё те же принципиальные подходы.
Так, в «Базисном учебном (образовательном) плане образовательных учреждений Российской Федерации, реализующих основную образовательную программу начального общего образования» (приложение № 9 к проекту стандарта) читаем:
«Базисный учебный (образовательный) план образовательных учреждений состоит из двух частей: инвариантной части, вариативной части, включающей внеурочную деятельность, осуществляемую во второй половине дня» (с. 2).
Таким образом, проект группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова совершенно необоснованно, произвольно, противореча законодательству Российской Федерации, по существу, исключает весьма значимую часть основной образовательной программы, неправомерно и, главное, ничем не обоснованно посягая на компетенцию образовательных учреждений и иных участников образовательного процесса.
В соответствии с подпунктом 1 пункта 4 статьи 7 Закона РФ «Об образовании», федеральные государственные образовательные стандарты, а также устанавливаемые в соответствии с пунктом 2 статьи 7 образовательные стандарты и требования включают в себя требования к структуре основных образовательных программ, в том числе требования к соотношению частей основной образовательной программы и их объему, а также к соотношению обязательной части основной образовательной программы и части, формируемой участниками образовательного процесса. То есть указанной нормой однозначно предусмотрена, помимо обязательной части основной образовательной программы, еще и часть основной образовательной программы, формируемая участниками образовательного процесса (прежде всего – самим образовательным учреждением на основе существующего социального образовательного запроса, то есть во взаимодействии с родителями школьников [14]). Следовательно, рассматриваемый Проект в данной части противоречит указанной норме Закона РФ.
Анализ допускаемого в проекте группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова «изучения по желанию учащихся и их родителей курсов, обеспечивающих духовно-нравственное воспитание учащихся, основ религиозной культуры, светской этики» (с. 31) во взаимосвязи с указанными выше подходами анализируемого проекта стандарта к реализации вариативности основной образовательной программы позволяет сделать выводы о том, что:
• такое преподавание в проекте стандарта не обеспечено возможностями по времени для занятий в первой половине учебного дня – в пределах допустимой аудиторной учебной нагрузки, для любых типов школ;
• такое преподавание «подвисает в воздухе», так как не получает необходимой детализации и закрепления в конкретных правовых и организационных механизмах реализации такого преподавания;
• в самом проекте стандарта отсутствует ясность относительно характера такого преподавания, тогда как из приложения 2 к нему – «Концепции духовно-нравственного воспитания российских школьников» – следует, что речь идет о введении курса вульгарно-секуляристского религиоведения в качестве общеобязательного, но никак не того, что ожидается православным населением России.
Отметим также, что крайне неудачно использована лексическая конструкция «светская этика». Этика может быть основана на религиозных ценностях или носить выраженный нерелигиозный характер (без акцента на религиозных аспектах этики), но светскость содержательно не имеет совершенно никакого отношения к изучаемой или планируемой к изучению в школе этике.
Характерно, что в «Базисном учебном (образовательном) плане образовательных учреждений Российской Федерации, реализующих основную образовательную программу начального общего образования» (приложение № 9 к проекту стандарта) заявлены иные направления использования «времени, отводимого на вариативную часть внутри предельно допустимой аудиторной учебной нагрузки», нежели в тексте собственно проекта стандарта:
«Вариативная часть базисного учебного (образовательного) плана учитывает особенности, образовательные потребности и интересы учащихся. Время, отводимое на вариативную часть внутри предельно допустимой аудиторной учебной нагрузки, может быть использовано для увеличения часов на изучение отдельных предметов инвариантной части, на организацию курсов, в которых заинтересованы ученик, родитель, учитель, образовательное учреждение, субъект РФ» (с. 6). Духовно-нравственное воспитание и изучение религиозной культуры исчезли в этом случае.
Из всего этого можно сделать вывод, что в проекте федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования, разработанном группой А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова, реализация изучения религиозной культуры в рамках урочной части занятий (в рамках «времени, отводимого на вариативную часть внутри предельно допустимой аудиторной учебной нагрузки») не предусмотрена.
Кстати, отметим, что всё в том же «Базисном учебном (образовательном) плане образовательных учреждений Российской Федерации, реализующих основную образовательную программу начального общего образования» (приложение № 9 к проекту стандарта) сказано: «В 1 классе в соответствии с системой гигиенических требований, определяющих максимально допустимую нагрузку учащихся, вариативная часть отсутствует» (с. 6).
Добавим здесь также, что содержащиеся в проекте группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова (сс. 6 и 23) и приложении 2 к этому проекту «Концепция духовно-нравственного воспитания школьников» (с. 24–25) утверждения о том, что федеральный государственный образовательный стандарт начального общего образования является «общественным договором», не выдерживают никакой критики. О ложности таких утверждений убедительно свидетельствует вышепроцитированное высказывание А.А. Кузнецова. Утверждения о том, что федеральный государственный образовательный стандарт является общественным договором или же заявление о придании указанному документу «характера общественного договора», являются ошибочным словоупотреблением и представляют собой отголосок теории общественного договора – известной в науке теории государства и права как одна из многочисленных гипотез образования государства. В данном же случае, граждане и общество даже образно (метафорически) говоря, не заключают и не могут заключить никакого общественного договора с государством, более того, как в данном конкретном случае про широкое общественное обсуждение проектов стандарта говорить вообще нет оснований. Идея «придать этому документу характер общественного договора» напоминает политтехнологический PR-приём. Такое спорное сравнение можно применить в публичном выступлении, в статье в журнале, но никак не в нормативном акте.
Тем не менее проект, разработанный группой А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова, – это единственный из трёх проектов стандарта, который по своему качеству может быть переработан. Остальные два никакой доработке и даже переработке не подлежат.
2.2. Проект группы А.И. Адамского от 01.06.2009
Несмотря на то, что вариант от 01.06.2009 проекта группы А.И. Адамского был представлен в существенно измененном виде по сравнению с вариантом от 17.03.2009, его критические содержательные недостатки в общей своей массе остались.
Следует также отметить, что текст представленного 01.06.2009 проекта характеризуется с многочисленными стилистическими ошибками, повторами (см., например, два дублирующих друг друга последних абзаца пункта 4.1 на с. 17 и др.), в целом оформленный неряшливо, разным шрифтом (см., например, пункт 3.2 на с. 15 и 16, пункт 5.5 на с. 23 и пункт 5.6 на с. 23–24, пункт 6.1 на с. 27; см. также с. 31–34, 44–45).
2.3. Проект свердловского Института развития регионального образования от 01.06.2009
Данный проект фактически во многом похож на проект группы А.И. Адамского, но подготовлен на более низком профессиональном уровне.
Вопросы духовно-нравственного воспитания младших школьников либо ограничиваются самыми общими декларациями, не получающими никакого развития в виде конкретных обеспечивающих их механизмов, либо сводятся к нравственно-эстетическому воспитанию (с. 18, 20, 22, 25, 28, 30, 32).
К учебным и интегративным курсам (дисциплинам) и модулям отнесена «Духовно-нравственная культура» в рамках образовательной области «Искусство и культура» (с. 22), но никаких конкретных механизмов реализации такого курса (дисциплины или модуля) в проекте стандарта не содержится, как не содержится никаких конкретизированных требований к реализации такого курса (дисциплины или модуля), посредством которых было бы раскрыто его содержание.
Не останавливаясь более на содержании указанного проекта стандарта, считаем необходимым обратить внимание на руководителя временного научно-исследовательского коллектива, подготовившего указанный проект стандарта, – заведующего кафедрой прикладной социологии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Уральский государственный университет им. А.М. Горького», доктора философских наук, профессора Меренкова Анатолия Васильевича.
Дело даже не в том, что А.В. Меренков, исходя из описания его должности и ученой степени, не является специалистом по начальному общему образованию и не может оцениваться как профильный компетентный в этих вопросах специалист.
Гораздо важнее другое, А.В. Меренков крайне негативно зарекомендовал себя, получив известность на всю страну своей хвалебной рецензией [15] в поддержку учебных материалов скандально известного екатеринбургского центра «Холис», пропагандировавшего среди несовершеннолетних детей форму нацизма (социальную евгенику), оккультно-религиозные учения, педерастию, педофилию и иные сексуальные извращения, детскую проституцию, наркопотребление, иные социально неприемлемые формы поведения, криминализировавшего сознание детей и развращавшего их. Для примера, напомним, что в одном из пособий «Холиса», предусмотренных указанной программой, «“Ресурсы здоровья” для внеклассной работы: 9–11 класс» несовершеннолетним учащимся предлагалось обсудить такие, например, вопросы: «Понимает ли девочка, которую в раннем возрасте склонил к половой жизни старший родственник под видом ласки и любви, что происходит на самом деле? … Девочка, которую склонил близкий родственник к половой жизни. Как она могла избежать этой ситуации?» [16] В этом же издании учащимся предлагалось обсудить количество сексуальных партнеров у известного террориста Ачимеза Гочияева, фотография которого приведена в этом пособии, частоту использования им презервативов [17]. Но А.В. Меренков заявлял о «несомненных достоинствах» образовательной программы центра «Холис», а также, что эта программа «представляет собой комплексную систему мер, направленную на решение целого спектра вопросов морально-этического плана» [18].
Указанные обстоятельства дают основание с особым недоверием отнестись к декларациям, содержащимся в проекте стандарта, представленном свердловским Институтом развития регионального образования.
3. Угрозы социальной стабильности и федеративным отношениям вследствие безответственно закреплённых в проектах федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования ряда нормативных механизмов, ущемляющих права граждан и интересы субъектов Российской Федерации по защите прав проживающих в них граждан
Сложившаяся из-за безответственного поведения ряда руководителей Минобрнауки России ситуация вокруг приготовляемого к утверждению федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования в настоящее время серьезно угрожает социальной стабильности в России вследствие провоцируемых поддерживаемыми обозначенными чиновниками положениями проектов указанного стандарта массовых акций социального протеста православного населения России, а также значительных угроз федеративным отношениям в России в связи с жесткими протестами со стороны национальных республик – субъектов РФ (Республики Татарстан и др.).
3.1. Угроза массовых социальных протестов со стороны православного населения России
Все три проекта федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования от 01.06.2009 фактически отвергают необходимость и возможность реализации в школах курсов изучения определенной религиозной культуры или нерелигиозной этики (один из курсов по выбору).
Протокол встречи Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с руководителем Администрации Президента РФ С.Е. Нарышкиным, первым заместителем руководителя Администрации Президента РФ В.Ю. Сурковым и министром образования и науки РФ А.А. Фурсенко от 19 марта 2009 г. зафиксировал договоренность сторон ввести «в рамках духовно-нравственной образовательной области» избираемые родителями школьников для их обучения учебные курсы религиозной культуры (православной, либо исламской и др.), или курс нерелигиозной этики, или полирелигиоведческий курс [19].
При этом опубликованные 17 марта, то есть за два дня до указанной встречи, два проекта федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования – проекты группы А.И. Адамского и группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова – изначально совершенно исключали всякую возможность реализовать эти договоренности (о чем не мог не знать министр А.А. Фурсенко). Более того, проект группы А.И. Адамского разрушителен для России и отражает крайне неприязненное и дискриминационное отношение Адамского к православным (в газете, главным редактором которой является А.И. Адамский, православные открыто назывались «сволочами церковными» [20]). А проект А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова не только не предусматривал никаких образовательных областей, но и не предусматривал урочного времени для реализации указанных выше договоренностей, де-факто ликвидируя, в нарушение Закона РФ «Об образовании», часть основной образовательной программы, формируемую участниками образовательного процесса (путем сведения ее к внеурочной части).
Таким образом, Патриарх Кирилл и руководство Администрации Президента РФ вновь (как и осенью 2007 г.) были введены в заблуждение руководством Минобрнауки России.
Эта ситуация свидетельствует о недостаточной компетентности тех подчиненных Патриарха Московского и всея Руси, которые уполномочены им на отстаивание интересов православных в сфере образования, либо о их сознательной позиции по препятствованию преподаванию в школах основ православной культуры. За уже почти 3 месяца, истекшие с момента подписания вышеуказанного Протокола встречи, лицами, которым Патриархом было поручено заниматься вопросами организации изучения православной культуры в государственных и муниципальных общеобразовательных учреждениях, не было сделано ровным счетом ничего сколь-нибудь значимого. Прежде всего, не был проведён тщательный анализ проектов стандарта и не были сделаны необходимые выводы. А ведь этот вопрос – не узкоспециальный, имеющий отношение к частным интересам отдельных лиц, но имеет отношение к законным интересам большей части населения страны.
Более того, обоснованно поставить вопрос о том, почему соответствующие лица не исполнили свою обязанность уведомить Патриарха Кирилла о содержании и возможных последствиях опубликованных в «Учительской газете» за 2 дня до вышеуказанной встречи проектов стандарта, прежде всего о том, что в проекте группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова просто отсутствуют образовательные области, о которых говорится в указанном Протоколе встречи (на тот момент в проекте такого протокола), и что проект группы А.И. Адамского, хотя и содержит формальное упоминание таких областей, но другими своими положениями совершенно исключает возможность изучения православной культуры в школе.
Существенные недостатки проекта стандарта группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова в части обеспечения воспитательной функции образования, являются прямым следствием заложенного в его основу комплекса идей, включающего:
1). Установку не допустить осуществления предложенного Русской Православной Церковью практического решения вопроса о преподавании знаний о конкретной религиозной культуре в общеобразовательных учреждениях по выбору родителей обучающихся. Это решение было предложено в Концепции включения в новое поколение государственных стандартов общего среднего образования учебного предмета «Православная культура» в составе новой образовательной области учебного плана «Духовно-нравственная культура» [21]. Данная Концепция была официально разработана в Русской Православной Церкви (фактически по предложению Минобрнауки), а затем обсуждалась и была одобрена на совместно проводившейся Минобрнауки России и Русской Православной Церковью конференции «Государственные образовательные стандарты нового поколения в контексте формирования нравственных и духовных ценностей обучающихся» в Калуге 20–21 декабря 2007 г., решения которой были одобрены Священным Синодом Русской Православной Церкви [22].
Суть указанной Концепции состояла в том, чтобы в целях удовлетворения образовательных потребностей различных мировоззренческих групп в российском обществе при обновлении государственных стандартов общего образования включить в базисный учебный план государственных и муниципальных общеобразовательных учреждений ряд альтернативных учебных предметов духовно-нравственного содержания. При этом такие учебные предметы составили бы в учебном плане новую образовательную область (область учебных предметов, дисциплин) с названием «Духовно-нравственная культура». Состав этой образовательной области должен включать учебный предмет «Православная культура», учебные предметы по истории и культуре других культурообразующих религиозных традиций народов России, а также учебный предмет нерелигиозного этического философско-культурологического содержания, ориентированный на потребности не-религиозной части российского общества [23]. Этот подход вполне корреспондирует европейской практике изучения религии в школе (Германия, Бельгия, Испания, Италия и др.), вполне юридически корректен и обоснован, но категорически на неправомерных основаниях отвергается руководством Минобрнауки России.
Проект А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова в этом смысле представляет собой продукт, вполне удовлетворяющий руководство Минобрнауки России, но игнорирующий законные интересы православного населения России. Оказалось проигнорированным также июльское 2008 года Письмо академиков и членов-корреспондентов Российской академии образования о возможности предусмотрения преподавания православной культуры в новом стандарте общего образования [24].
2). Вместо востребованного в российском обществе изучения религиозной культуры (в данном случае – курса «Православная культура») в проектах группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова от 17.03.2009 и 01.06.2009 (в этом варианте – более, в приложении № 2) в качестве общеобязательного курса навязывается вульгарно-секуляристское религиоведение, отражающее, как известно, атеистический релятивистско-плюралистичный подход к изучению религиозной культуры.
Навязываемое этим проектом общеобязательное вульгарно-секуляристское религиоведение будет формировать у школьников эклектически смешанные поверхностные представления о десятках учений крупных религий и сект с общим негативно-скептическим отношением к религиозной вере. Такое обучение детей категорически не устраивает православное население страны и Русскую Православную Церковь. Следует также отметить, что все попытки создать учебник такого общеобязательного вульгарно-секуляристского религиоведческого курса были провальными, т.к. такой учебник оскорблял верующих традиционных религий, либо пропагандировал секты, либо его содержание по иным основаниям не отвечало установленным требованиям.
3). Положенный в основу проекта стандарта миф о том, что нравственными детей может сделать воспитание в них некой общероссийской идентичности. Но воспитание гражданской идентичности и нравственное воспитание детей – это совершенно разные аспекты воспитательной деятельности, они не связаны напрямую и взаимно не обусловлены. Человек вполне может заявлять, идентифицировать себя «россиянином» и так же отвечать при социологическом опросе, но при этом быть безнравственным, крайне циничным человеком, обладающим маргинальным правосознанием и склонным к совершению правонарушений.
С другой стороны, формированию общероссийской идентичности граждан не может повредить добровольное изучение школьниками православной культуры. Или, в ином случае, что это за предлагаемая к формированию идентичность, которой может навредить или формированию которой может воспрепятствовать добровольное изучение школьниками православной культуры, если большая часть населения России выражает принадлежность или предпочтительное отношение к Русской Православной Церкви и православному христианству? Если же добровольное изучение православной культуры может навредить и воспрепятствовать общероссийской идентичности, тогда эта предусмотренная проектом группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова идентичность совершенно не имеет никакого отношения к русской культуре (которая связана с общегражданской идентичностью, как минимум, через государственный язык Российской Федерации), и возникают очень серьезные основания считать навязывание такой идентичности противоправным и наносящим вред обществу и государству делом.
4). Положенный в основу проекта стандарта миф о том, что будто бы наполнение сознания детей информацией о десятках различных религий может сделать их более нравственными. Но известно, что само по себе, информирование не может выступать воспитывающим фактором, тем более когда в головах детей создается эклектичная мировоззренческая мешанина.
Проект группы А.И. Адамского от 01.06.2009 и проект свердловского Института развития регионального образования от 01.06.2009 так же не предусматривают условий для обеспечения и развития существующей в весьма значительных масштабах (до 10% обучающихся по стране по состоянию на 2006 г.) практики преподавания в школах учебных курсов религиозной культуры по выбору семьи ребенка. Однако указанные проекты так же, как и проект группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова, предусматривают введение вульгарно-секуляристского религиоведческого курса в качестве общеобязательного.
В проекте свердловского Института развития регионального образования «Духовно-нравственная культура» отнесена к учебным и интегративным курсам (дисциплинам) и модулям в рамках образовательной области «Искусство и культура» (с. 22), однако никаких конкретных механизмов реализации такого курса (дисциплины или модуля) не предусматривается. То есть упоминание изучения духовно-нравственной культуры является банальным обманом.
В связи с этим поспешное утверждение любого из этих проектов стандарта в представленном виде приведет к массовому нарушению прав несовершеннолетних в сфере образования и прав их родителей на духовно-нравственное воспитание своих детей, и как следствие – массовым протестам православного населения.
Принятие проекта группы А.И. Адамского может просто спровоцировать социальный взрыв, учитывая крайне негативную реакцию, сформировавшуюся у православного населения России (если учесть, что граждан, выражающих принадлежность или предпочтительное отношение к православному христианству и Русской Православной Церкви – большинство населения страны) в ответ на оставшиеся безнаказанными экстремистские оскорбления православных в газете, главным редактором которой является А.И. Адамский, – публичное крайне оскорбительное называние православных «сволочами церковными» [25].
Не менее раздраженную и не менее массовую негативную реакцию среди православного населения вызовет принятие проекта, представленного свердловским Институтом развития регионального образования, поскольку в восприятии православного населения руководитель этого проекта – заведующий кафедрой прикладной социологии Уральского государственного университета им. А.М. Горького, д.ф.н., проф. А.В. Меренков «на пушечный выстрел» не должен подпускаться к школе, что связано с причастностью А.В. Меренкова к деятельности скандально известного екатеринбургского центра «Холис», пропагандировавшего среди несовершеннолетних детей форму нацизма (социальную евгенику), оккультно-религиозные учения, педерастию, педофилию и иные сексуальные извращения, детскую проституцию, наркопотребление, иные социально неприемлемые формы поведения, криминализировавшего сознание детей и развращавшего их.
Ликвидация в декабре 2007 г. регионального и школьного компонентов школьного стандарта, в рамках которых реализовывались для сотен тысяч детей по стране добровольные курсы религиозной культуры (вполне в традициях практики европейских стран), усугубленная исключением возможностей для преподавания таких курсов в новом федеральном государственном образовательном стандарте начального общего образования, приведет к массовым протестам граждан.
3.2. Ожидаемая жестко негативная, протестная реакция национальных республик – субъектов Российской Федерации
Имеются основания утверждать, что возмущение православного населения будет поддержано протестной позицией Республики Татарстан и др. национальных республик России, полностью де-юре и де-факто лишаемых новым федеральным государственным образовательным стандартом начального общего образования возможностей осуществлять национально-культурное образование (например, татарским детям приобщаться к татарской культуре и изучать татарский язык; то же касается и других народов – чеченского, башкирского, якутского и др.).
Причем о такой реакции регионов следует говорить уже не в ключе некоторой потенциальной возможности, а в ключе ожидаемого практически со стопроцентной вероятностью события. Достаточно обратить внимание на заявления Президента Республики Татарстан М.Ш. Шаймиева, вызванные тем, что вследствие ликвидации регионального и школьного компонентов школьного стандарта Федеральным законом от 01.12.2007 № 309-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части изменения понятия и структуры государственного образовательного стандарта», школьное национально-культурное образование в регионах, в рамках которого дети народов России только и могли приобщаться к родной для них национальной (этнической) культуре и родному языку, оказалось под угрозой полной ликвидации. В конце 2007 года жесткие протесты субъектов Российской Федерации усмирили, пообещав им оставить национально-культурное образование, отведя для этого часть основной образовательной программы, формируемую участниками образовательного процесса (подпункт 1 пункта 4 статьи 7 Закона РФ «Об образовании»).
Проект стандарта группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова де-факто ликвидирует урочную (в первой половине учебного дня) часть основной образовательной программы, формируемую участниками образовательного процесса (см. выше), сводя ее к внеурочным занятиям во второй половине дня, что полностью обессмысливает всякие усилия по организации и осуществлению национально-культурного образования. То есть, к примеру, уроки татарского языка и литературы выводятся за рамки учебных планов и превращаются в факультативы, то есть не обязательные для посещения занятия.
Напомним, что 18 ноября 2008 года на прошедшем в Госсовете Республики Татарстан выездном совещании Министерства образования и науки Российской Федерации с участием министра образования и науки РФ А.А. Фурсенко Президент Татарстана М.Ш. Шаймиев подверг жесткой обструкции безответственную позицию руководства Минобрнауки России, в частности, заявив: «В Татарстане ни при каких условиях переходить на новые стандарты образования мы не намерены… Кому-то показалось, что языки народов РФ недостаточно быстро исчезают. Решили ускорить этот процесс? Нам предлагают изучать родной язык во внеурочное время – это оскорбление. Кто додумался до этого? Получается, мы порождаем второсортный народ. Могут еще сказать, если будет свет в подвале – будете изучать родной язык» [26].
Причем на указанном совещании Президента Республики Татарстан поддержало большинство выступивших представителей национальных республик, в частности, М.Ш. Шаймиева поддержал председатель комитета по образованию, культуре, СМИ и общественным объединениям Госсобрания – Курултая Башкортостана Р. Бикбаев, согласие выразили и представители Алтая, республик Коми и Саха [27].
Причем аргументы руководства Минобрнауки России в обосновании такой позиции, сводящиеся к тому, что национальные регионы преподают родные языки неоправданно много и в ущерб русскому языку и литературе, необоснованны фактическим положением дел. Более того, такая показная, а в реальности – мнимая, забота о русском языке, русском народе и российской нации в целом выглядит откровенным фарсом, учитывая космополитические убеждения и интенции, открыто демонстрируемые заместителем министра образования и науки Российской Федерации И.И. Калиной и руководителем Департамента государственной политики в образовании Минобрнауки России И.М. Реморенко. Напомним, что И.И. Калина в подписанном им Письме Министерства образования и науки Российской Федерации от 15.03.2007 № 03-519 требовал формировать и развивать у российских школьников «планетарное сознание» и вводить т.н. «валеологию», которая, как совершенно определенно показал опыт прошедших лет, в огромном количестве случаев выражалась в школах в виде противоправного навязывания школьникам религиозного оккультизма, либо превращалась в пропаганду детям сексуальных извращений и становилась инструментом их развращения. И.М. Реморенко в своих публичных выступлениях [28] публично выступал против формирования в школе у обучающихся уважительного отношения к своей стране, Конституции России, Государственному флагу и Государственному гербу Российской Федерации [29].
Как заявил председатель Государственного Совета Республики Татарстан Ф.Х. Мухаметшин, «переход от трехкомпонентного стандарта к единому, утверждаемому Правительством Российской Федерации, не позволяет в полной мере учитывать социально-экономические, культурные и национальные особенности субъектов. Объективно ставятся под угрозу целые направления школьного образования, существовавшие вне федерального компонента, значительный урон наносится самой системе национального образования» [30]. Говоря о неоспоримом праве детей интегрироваться в культуру своего народа через сложившуюся систему обучения и образования, Ф.Х. Мухаметшин подчеркнул: «В Татарстане, где проживают представители 115 национальностей, по-иному и быть не может. Целостная структура многонационального образования, сформированная в нашей республике, на деле обеспечивает реализацию конституционного права граждан на национально-культурное развитие. Сегодня в Татарстане действует 1 147 школ с обучением на татарском языке, 119 – чувашских, 20 – марийских, 44 – удмуртских, 4 – мордовские, 2 – кряшенские, еврейская и башкирская школы. И это наше самое большое достижение, потерять которое в одночасье просто непозволительно» [31].
Вопреки утверждениям разработчиков проектов стандарта и представителей Минобрнауки России, заведомо направленным на введение общества в заблуждение, проекты стандарта не предполагают ничего из того, что обещается (на словах) регионам.
Проект Адамского содержит нормы деструктивно влияющие на российское образование. Проект свердловского Института развития регионального образования так же, в силу пороков содержания и ценностных основ, является совершенно неприемлемым.
Проект группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова, как было показано выше, отводит на вариативную часть ничтожно малое количество часов, все остальное относя на внеурочное время ближе к вечеру. И это обстоятельство делает заявления представителей этой группы, что регионам дадут возможность продолжить национально-культурное образование, просто обманом. В кружках и на вечерних занятиях невозможно должным образом дать ребенку знания о его родной культуре.
4. Несоответствие всех трёх представленных 01.06.2009 проектов федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования требованиям гражданско-патриотического и духовно-нравственного воспитания школьников
Содержание всех трех представленных 01.06.2009 проектов федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования не отвечает требованиям формирования ценностно-мировоззренческих установок у обучающихся младших классов (в т.ч. приобщение к родной культуре своего народа во всей ее многоаспектности, интеграция в многонациональную культуру России, воспитание гражданственности и патриотизма, развитие общей культуры и позитивного правосознания). Представленные проекты не ставят задачу государственно-патриотической социализации учащихся и формирования гражданина страны с четкой мировоззренческой патриотической Российской самоидентификацией, и не закладывают их основы.
Приложение № 2 к проекту группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова «Концепция духовно-нравственного воспитания школьников» хотя и содержит ряд правильных высказываний, тут же в других своих положениях превращает их в пустые декларации, не обеспеченные реальными возможностями их практического воплощения. Более ранний вариант этой Концепции носил совершенно абсурдный характер, требуя создания некоего химерического «свободоспособного человека» (как будто ныне живущие граждане не способны к свободе!), вместо формирования гражданина страны, нравственного, приобщенного к культуре своего народа и культуре страны человека. Официально опубликованный 01.06.2009 вариант этой Концепции был значительно поправлен, но, тем не менее, остался непригодным для использования в школьном образовании, поскольку направлен на формирование поколения детей, оторванных от корней своих национальных традиций и культур, воспитанных на чуждой российским ценностям идеологии [32].
Учитывая огромное количество дублирующих друг друга декларативных положений в указанной Концепции, а также в самом проекте стандарта группы А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова, выглядят, по меньшей мере, странно заявления А.А. Кузнецова о том, что их авторская группа старалась «избежать “натяжек” и декларативных норм» [33].
Отметим, что проект стандарта группы А.И. Адамского от 01.06.2009, так же, как и более ранний вариант от 17.03.2009, не только игнорирует задачу воспитания патриотизма в подрастающем поколении (в проекте от 01.06.2009 нет ни одного слова «патриотизм» и производных от него), но является открыто антипатриотичным, что грубо нарушает требования пункта 4 Правил разработки и утверждения федеральных государственных образовательных стандартов, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 24 февраля 2009 г. № 142.
Исходные идейные основы проекта группы А.И. Адамского (идеи космополитизма, толерантизма, либертаризма) совершенно противоречат целям и задачам сохранения и развития образования, построенного на российских нравственных и культурных ценностях. А сам этот проект игнорирует требования соответствия образования цивилизационно-культурным особенностям как единого многонационального российского народа, так и конкретных народов России. Значительные негативные последствия в случае утверждения и реализации федерального государственного образовательного стандарта общего образования, разработанного на основе указанного проекта, обусловлены тем, что он фактически направлен на разрушение российской системы общего образования, на радикальное понижение общего культурного, научного и интеллектуального уровня общего среднего образования, на формирование поколений детей, оторванных от корней своих национальных традиций и культур, но зато воспитанных на чуждой российским ценностям идеологии, что приведет к дальнейшему углублению духовно-нравственного кризиса в России, к размыванию ее цивилизационной, национально-культурной идентичности и станет серьезной угрозой безопасности страны.
5. Способы учёта законных интересов православного населения России и обоснованных требований Русской Православной Церкви
Социальный образовательный запрос православного населения России и обоснованные требования Русской Православной Церкви применительно к организации добровольного изучения школьниками православной культуры в государственных и муниципальных образовательных учреждениях могли бы быть полностью удовлетворены в случае реализации договоренностей в рамках Протокола встречи Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с руководителем Администрации Президента РФ С.Е. Нарышкиным, первым заместителем руководителя Администрации Президента РФ В.Ю. Сурковым и министром образования и науки РФ А.А. Фурсенко от 19 марта 2009 г. и на основе Концепции включения в новое поколение государственных стандартов общего среднего образования учебного предмета «Православная культура» в составе новой образовательной области учебного плана «Духовно-нравственная культура» [34], официально разработанной в Русской Православной Церкви (фактически по предложению Минобрнауки России) и одобренной Священным Синодом Русской Православной Церкви [35].
Проекты группы А.И. Адамского и свердловского Института развития регионального образования содержат настолько существенные недостатки, препятствующие их утверждению, что мы в данном аспекте их не рассматриваем.
Применительно к проекту федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования, разработанному группой А.М. Кондакова и А.А. Кузнецова, учитывая отсутствие в нем даже понятия «образовательная область», эти законные требования православных граждан и Русской Православной Церкви по вопросу о введении добровольного изучения православной культуры, а также требования субъектов Российской Федерации по вопросу об обеспечении возможности реализации национально-культурного и национально-языкового образования школьников могли бы быть учтены и реализованы в порядке, описанном в приложении 1 к настоящему заключению.
Выводы
Утверждение федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования должно быть приостановлено до проведения консультаций с заинтересованными сторонами, учета их позиций и существенной доработки представленных проектов указанного стандарта.
При этом полагаем целесообразным установить срок открытого обсуждения проектов федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования, позволяющий это полноценно сделать, учитывая летние школьные каникулы и период отпусков, например, – до 30 сентября 2009 года.
Примечания
1. http://mon.gov.ru/dok/prav/obr/5208/.
2. Федеральный выпуск «Учительской газеты» № 11 от 17.03.2009, с. 16–20..
3. Федеральный выпуск «Учительской газеты» № 11 от 17.03.2009, с. 5–13. .
4. Этот проект также был опубликован в газете А.И. Адамского «Вести образования» № 5 (125) от 1–15 марта 2009 г., с. 3–16), отличался от варианта, опубликованного в «Учительской газете».
5. См.: 1) Заключение зам. председателя Комиссии по защите прав ребенка и других участников образовательного процесса Общественной палаты по образованию в городе Москве, д.ю.н. И.В. Понкина и д.ю.н., проф. кафедры государственного строительства и права Российской академии государственной службы при Президенте РФ, проф. М.Н. Кузнецова от 12.04.2009 по содержанию и направленности проекта федерального государственного образовательного стандарта общего образования, разработанного рабочей группой Института проблем образовательной политики «Эврика» под руководством А.И. Адамского // www.moral-law.ru (Учительская газета – Москва. – 28.04.2009. – № 17. – С. 10; 05.05.2009. – № 18. – С. 14); 2) Заключение зав. кафедрой экономики МГЮА, д.э.н., проф., в 2001–2004 гг. – заместителя министра образования РФ Л.С. Гребнева, зав. кафедрой конституционного и муниципального права РУДН, д.ю.н., проф., заслуж. юриста РФ, председателя Комитета по образованию и науке Государственной Думы IV-го созыва В.В. Гребенникова, зам. председателя Комиссии по защите прав ребенка и других участников образовательного процесса Общественной палаты по образованию в городе Москве, д.ю.н. И.В. Понкина от 22.04.2009 по содержанию и направленности проекта федерального государственного образовательного стандарта общего образования (начальное общее образование), разработанного коллективом под руководством академика РАО А.А. Кузнецова и члена-корреспондента РАО А.М. Кондакова // www.moral-law.ru (Учительская газета – Москва. – 26.05.2009. – № 21. – С. 9; 02.06.2009. – № 22. – С. 8–9); 3) Любимов Л. Проектирование новой России должно опираться на проектирование нового гражданина России // http://www.kreml.org/opinions/208575645?mode=print. – 26.03.2009; 4) Каспаржак А. Появятся ли при новых стандартах новые возможности школы и школа новых возможностей? // Учительская газета – Москва. – 28.04.2009, 05.05.2009, 12.05.2009; и др.
6. Минобрнауки РФ 3 июня обнародует новые образовательные стандарты // http://www.rian.ru/society/20090515/171136409.html. – 15.05.2009.
7. Далее – свердловский Институт развития регионального образования.
8. Объявление № 03-1002 от 22.05.2009 о приёме предложений по проектам ФГОС / Директор Департамента И.М. Реморенко // http://mon.gov.ru/dok/akt/5405/. Срок приема предложений установлен в соответствии с пунктами 8 и 10 Правил разработки и утверждения федеральных государственных образовательных стандартов, утверждённых Постановлением Правительства Российской Федерации от 24.02.2009 № 142. Проект указанного Постановления готовился Министерством образования и науки Российской Федерации, во всяком случае, означенное Министерство выступало самым активным участником его разработки.
9. Приказ Минобрнауки от 02.04.2009 № 113 «Об утверждении формы экспертного заключения по результатам независимой экспертизы проекта федерального государственного образовательного стандарта».
10. Правила разработки и утверждения федеральных государственных образовательных стандартов, утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации от 24.02.2009 № 142.
11. Приложение к Приказу Минобрнауки от 02.04.2009 № 113 «Об утверждении формы экспертного заключения по результатам независимой экспертизы проекта федерального государственного образовательного стандарта».
12. Положение о Совете Министерства образования и науки Российской Федерации по федеральным государственным образовательным стандартам, утверждённое Приказом Министерства образования и науки Российской Федерации от 10.04.2009 № 123.
13. О стандарте второго поколения. Рассказывает вице-президент Российской академии образования, академик Александр Андреевич Кузнецов // Воспитание школьников. – 2009. – № 4. – С. 3–7. – С. 4.
14. Подробнее см.: Михалева Н.А., Понкин И.В. Заключение от 17.12.2007 о правовых основаниях продолжения реализации учебных курсов религиозной культуры и национально-культурного образования, ранее преподававшихся в рамках регионального компонента и компонента образовательного учреждения государственного стандарта общего образования // Гражданско-правовая и уголовно-правовая охрана нравственности: Сборник материалов. – М., 2008. – 446 с. – С. 409–421.
15. Рецензия заведующего кафедрой прикладной социологии Уральского государственного университета, д.ф.н., профессора А.В. Меренкова на программу «Ресурсы здоровья» по профилактике наркомании, токсикомании и иных зависимостей среди детей и подростков в образовательных учреждениях в рамках курса «Основы безопасности жизнедеятельности» (дата не указана, ориентировочно – 2005 или 2006 г.; объем – 1,5 страницы) / Архив автора настоящего материала.
16. Лозовой В.В., Лозовая Т.В., Пятина Н.В. «Ресурсы здоровья» для внеклассной работы: 9–11 класс. Методическое обеспечение программы профилактики наркомании, токсикомании и других видов зависимого и опасного поведения у детей и подростков в образовательных учреждениях / Администрация города Екатеринбурга; Управление образования Администрации г. Екатеринбурга; МЦ «Холис». – Екатеринбург: МЦ «Холис»; ООО «Центр профилактики злоупотребления психически активными веществами, 2004. – С. 36.
17. Там же. – С. 54. Сам террорист не называется, но приведена его общеизвестная отчетливая фотография. И занятие словно бы в насмешку называется «Иллюзия безопасности» – верх антипедагогического абсурда и самое настоящее издевательство над детьми.
18. Рецензия заведующего кафедрой прикладной социологии Уральского государственного университета, д.ф.н., профессора А.В. Меренкова на программу «Ресурсы здоровья».
19. Воспитание будущих граждан в России всё-таки будет в школе // – 29.05.2009.
20. Влияние церкви на школу // Вести образования. – 1–15 февраля 2007 г. – № 3 (75).
21. http://www.patriarchia.ru/db/text/358393.html.
22. Журнал № 147 от 27.12.2007 / http://www.patriarchia.ru/db/text/343719.html.
23. Концепция включения в новое поколение государственных стандартов общего среднего образования учебного предмета «Православная культура» в составе новой образовательной области учебного плана «Духовно-нравственная культура» // Православная культура в школе: практика, проблемы, перспективы: Сб. документов и документов. – М.: Синодальная библиотека, 2008. – 152 с. – С. 52–75.
24. http://www.verav.ru/common/message.php?table=message&num=22. – 31.07.2008. Участники письма: действительные члены Российской академии образования: Сластёнин В.А., Колягин Ю.М., Попков В.А., Греков А.А., Бондаревская Е.В., Журавлёв А.Л., Таюрский А.И., Андреев В.И., Лиханов А.А., Круглов Ю.Г., Матросов Л.В., Корольков А.А., Жураковский В.М., Чебышев Н.В., Мясников В.А., Киселев А.Ф.; члены-корреспонденты Российской академии образования: Вяткин Б.А., Экономцев И., Зуев Д.Д., Кривошеев В.Ф., Слободчиков В.И., Горецкий В.Г., Фалалеев А.Н., Розов Н.Х., Вербицкий А.А., Матушкин Е.Е., Бобко И.М., Батышев А.С., Шилова М.И. Данное письмо было направлено Министру образования и науки РФ Фурсенко А.А. и руководству Российской академии образования.
25. Влияние церкви на школу // Вести образования. – 1–15 февраля 2007 г. – № 3 (75).
26. Цит. по: Сташкевич Я., Степанцов А. Отменить нельзя оставить? // http://116.ru/news/63268.html. – 18.11.2008.
27. Там же.
28. Реморенко И.М. Разное управление для разного образования. СПб-М., 2005; Реморенко И.М. Идеологический дурман образовательных документов // http://upr.1september.ru/2002/48/3.htm; http://www.eurekanet.ru/ewww/info/581.html; Реморенко И.М. Потерянное управление // http://setilab.ru/modules/article/view.article.php/199.
29. Подробнее см. Письмо Координационного Центра мусульман Северного Кавказа № 4 от 18.02.2009 «О саботаже министром образования и науки РФ А.А. Фурсенко поручений Президента РФ» Президенту Российской Федерации Д.А. Медведеву.
30. Ответ № П-01-532/16 от 12.05.2009.
31. Там же.
32. См. отдельное заключение автора настоящего материала.
33. Кузнецов А.А. Почему затянулась работа над стандартами? // Учительская газета – Москва. – 26.05.2009. – № 21. – С. 8.
34. http://www.patriarchia.ru/db/text/358393.html.
35. Журнал № 147 от 27.12.2007 / http://www.patriarchia.ru/db/text/343719.html.
Источник: Вера и Время
| 
