Церковь и общество|Святые и Святыни
Интервью Интернет-изданию «Русская народная линия», опубликованное 13 мая 2011 года
- Что для Вас смоленские святые? Почему вы решили заниматься именно ими?
- Лично для меня это по-особому близкие герои священной истории. Их имена способны не только возвратить мысль к временам и событиям, которые ими ознаменованы, но и приблизить к современному человеку Небо. В уцелевших святынях нашей Смоленской земли еще живут их дела. Созерцая немых свидетелей их святой жизни и вспоминая их жития, всякий желающий получает возможность соприкоснуться с их опытом жизни в Боге, что лично для себя я считаю очень важным.
- Кто Вы по образованию?
- Два моих первых образования - богословские. Я закончил Смоленскую Духовную Семинарию и Санкт-Петербургскую Духовную Академию. После этого я получил еще одно светское образование - закончил Смоленский государственный университет по специальности учитель истории.
- Нужно ли агиографу историческое образование? Может быть для этого достаточно лишь богословского образования?
- Я глубоко убежден в том, что никакая информация, и никакой положительный опыт не бывает лишним. Поэтому всякое образование будет агиографу лишь на пользу. Оно поможет ему лучше и глубже видеть, оценивать и передавать опыт жизни святых.
- Расскажите пожалуйста о Ваших родных и близких.
- В жизни всякого человека родные и близкие играют важную роль. И я здесь не исключение. Очень многое из того, что есть у меня и чего я смог добиться, я обязан моим родным и близким.
Я родился в обычной советской семье служащих. Мои отец и мать по профессии школьные учителя. Отец преподавал черчение, рисование, труд и музыку, а мать - математику. Сколько помню, они все время работали.
Мне очень повезло, потому что в детстве у меня была няня - Татьяна Евдокимовна. Она была простой неграмотной деревенской женщиной со сложной и интересной судьбой. В детстве она осиротела - ее отец погиб на фронтах Первой Мировой войны. Затем последовали нищета и голод времен революции и становления советской власти. До сих пор вспоминаю, как она рассказывала о том, что три недели вся семья питалась одними выкопанными из-под снега травами, кореньями и древесной корой, запивая их слабоподсоленным теплым кипятком. Чтобы не погибнуть им пришлось уехать в южную Украину, где к тому времени голод уже закончился. Когда на Смоленщине вновь стали собирать достаточное количество урожая, ее семья вернулась домой. Моя будущая няня устроилась работать скотницей в Кардымовский детский дом. Там ее застала Вторая Мировая война. Вместе с детским домом она поехала в эвакуацию, потом вернулась, восстанавливала разрушенное хозяйство. Жила очень скромно. У нее была всего лишь одна комната в общежитии для сотрудников детского дома с печным отоплением без водопровода и прочих удобств. Так она вышла на пенсию. Сколько ее помню, она все время экономила. Станет, бывало, чистить картошку, так кожуру снимает тонкую-претонкую, или топит печку и старается подкладывать в нее дрова не из сарая, а ветки и прутья, собранные на улице возле дома. При этом она не была жадной - без колебаний делилась последним из того, что есть.
Именно няня рассказала мне много сказок и спела много песен, именно с ней я выучил мою первую молитву, именно у нее в доме я впервые в жизни увидел открыто висевшую в красном углу икону. У нас дома тоже имелись иконы, но они были спрятаны, и их доставали тогда, когда это было необходимо. А нянина икона Господа Иисуса Христа в позолоченной ризе, с цветами под стеклом, завешанная старинным самодельным полотенцем-набожником красовалась на самом почетном и видном месте. Именно няня познакомила меня с основами веры. Она с молодости пела в церковном хоре до самого момента закрытия храма. Она была прихожанкой и певчей церкви Иоанна Предтечи села Цуриково (ныне Цурьково Кардымовского района). Так что в отношении православия она была человеком сведущим.
Большую роль в моей жизни сыграли родители матери, особенно бабушка. Она была моим задушевным собеседником, всегда поддерживая мудрым советом в трудную минуту. Ее судьба тоже была нелегкой. Когда она была маленькой, ее отца раскулачили. Хотели сослать всю семью в Сибирь. Лишь только чудом им удалось избежать ссылки. Потом Великая Отечественная война, восстановление разрушенного хозяйства, учеба в Духовщинском педучилище, должность учителя начальных классов в деревенской малокомплектке, замужество за моим дедушкой, который вскоре стал председателем колхоза, укрупнение родного колхоза, понижение деда в должности, переезд в Кардымовскую школу-интернат, работа в ней учительницей начальных классов, воспитателем, а потом и ночной няней. Она родила и поставила на ноги пять детей.
Бабушка запомнилась как хозяйка большой семьи. Семья собиралась большая и жить было очень весело.
Дедушка - материнский отец - был участником четырех военных кампаний: польской, финской, немецкой и японской. Он был очень интересным и принципиальным человеком. Когда вернулся домой, то все свои награды роздал детям, говоря, что нечего гордиться тем, что ты честно выполнял свой долг: «Все воевали, и я воевал, все кровь проливали, и я проливал - гордиться здесь нечем»! Потом он был председателем колхоза, после слияния хозяйства этого колхоза в процессе образования совхоза стал в этом совхозе бригадиром. А потом, когда стали закрывать малокомплектные школы, и бабушке стало негде работать по специальности, он вместе со всей семьей переехал в Кардымовскую школу-интернат, где и провел остаток своих дней. На пенсии он пожил немного - сказались проблемы со здоровьем, полученные на фронтах.
Дедушка старался всегда, когда была возможность не демонстрировать, что он ветеран Великой Отечественной войны. Когда перед последней операцией лечащий его профессор спросил о том, в какую очередь его поставить - в простую или в ветеранскую, то он без колебаний ответил - в простую.
Я его немножко помню: небольшого роста, худощавый, с красивым приветливым взглядом. Почему-то больше запомнилось, что он лежит в кровати, или сидит в инвалидном кресле.
В доме материнских родителей я был частым гостем, можно даже сказать завсегдатаем. Там я рос в окружении большого числа людей. Каждый вечер в этом доме собиралась большая компания соседок - бывших сотрудниц детского дома. Они приходили посмотреть телевизор и пообщаться. Этот ритуал повторялся каждый вечер. А когда не было интересного кино, они просто общались: вспоминали свою нелегкую жизнь, рассказывали о близких и знакомых, обсуждали новости. Во время летних отпусков и на новогодние праздники здесь собирались мои тети, дядя и двоюродные братья по линии матери.
Из родителей отца хорошо помню только бабушку. Дедушку вообще не помню. Она была из крестьянской семьи. Великую Отечественную войну встретила в Белоруссии, куда была отправлена работать по распределению. Во время отступления наших войск она вернулась домой - в село Городок (ныне Сафоновский район). Во время оккупации ей удалось спасти от вырубки старый дворянский парк. Фашисты хотели его вывезти в Германию, но она вовремя рассказала об этом «кому надо», партизанами были проведены соответствующие мероприятия и от вырубки парка нацисты отказались. Правда их лап она не избежала, и по доносу попала в тюрьму, которая располагалась в старых панских конюшнях. Пытаясь оттуда убежать, она стала рыть подкоп и наткнулась на спрятанную в земле соль. Когда оккупантов убедили в ее невиновности, она всем рассказала о найденной ею соли. Во время войны соль очень ценилась. Так эта находка спасла от болезней и поддержала экономически всех местных и окрестных жителей.
Когда пришла Красная армия она пошла на фронт работать санитаркой, так и встретила победу. Потом вернулась в родную деревню, вышла замуж. Пожив немного на Родине, уехала в Коми АССР, но потом снова вернулась на Смоленщину, купила себе дом, в котором и провела остаток дней. Умерла она, когда я был еще в младших классах. Запомнилась она мне высокой, с живым озорным взглядом.
- Когда Вы решили получить духовное образование? Как учились в семинарии а академии?
Еще в школе я вознамерился поступать в Смоленскую духовную семинарию. После получения аттестата я прошел успешно вступительные испытания и начал учиться. Учеба давалась мне легко - я много уже знал, а то, чего еще не знал, с лихвой восполнял в семинарской библиотеке. После окончания семинарии я решил побыть год дома, так как семинарская кухня была для моего здоровья своеобразным испытанием. Через год поступил в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Учеба в ней доставляла мне огромное удовольствие. Именно там я увлекся структурными штудиями.
- Как получилось, что Вы оставили работу в семинарии?
- После академии я вернулся в родную семинарию преподавателем. Ректор сразу нагрузил меня пятью предметами. Я преподавал катехизис, основное богословие, гомилетику, каноническое право и историю западных исповеданий. Проработал я там 2 года. Но сформировавшиеся к тому времени исследовательские интересы не позволили мне продолжить там работу. Я уволился оттуда и перешел работать в Смоленскую областную универсальную библиотеку. Здесь у меня появилась больше возможностей заниматься тем, что мне нравится. Здесь я стал вести свой исследовательский проект.
- Как Вы заинтересовались житиями святых, когда и как Вы с ними познакомились?
- Мое знакомство с житиями святых началось очень давно. Когда я был в 10 классе (1991), то увлекался чтением серии «Жития святых святителя Димитрия Ростовскаго». В них собраны жизнеописания многих святых, чтимых в Православной Церкви. Расположены эти жития по календарным датам, в соответствии с днями празднования памяти этих святых. Всего таких томов по числу месяцев 12, плюс еще несколько дополнительных книг с житиями некоторым русским святым, которые по каким-либо причинам не вошли в прежние 12 томов. По понятным причинам особо привлекали внимание смоленские святые.
Но больше всего впечатлений было от жития св. мч. Меркурия Смоленского, которое содержится в ноябрьском томе под 24 числом (старый стиль; н.ст. - 7 декабря).
После его прочтения у меня остался неприятный осадок и вот почему. Во-первых, из этого текста не было понятно, собственно, в чем состоял подвиг его святости. Ведь можно было бы и любого солдата, отдавшего свою жизнь за Родину, причислять к лику мученников. Во-вторых, там говорилось, что «святый обещал свою помощь всем призывающим его на помощь». Это мне показалось большой дерзостью. Ведь другие святые, подвиги и чудеса которых были даже более яркими, нигде не давали столь смелых обещаний. Это было первое впечатление.
Затем, в семинарии, на одной из лекций настоятель нашего Успенского кафедрального собора протоиерей Михаил Горовой, который вел гомилетику (богословская практическая дисциплина о искусстве проповеди), рассказал нам, что хранящаяся в соборе т.наз. железная обувь св. Меркурия относится не к XIII в., а к более позднему времени. Так под вопрос попало еще оно утверждение этой книги, гласящее, что «железные башмаки, принадлежавшие св. Меркурию, хранятся в Успенском соборе, в особом ящике».
В общем, отношение к житию св. Меркурия Смоленского у меня сложилось самое негативное.
К вопросу о св. Меркурии Смоленском мне пришлось обратиться в 1998 году на первом курсе СПбДА. У нас был предмет «история русской литературы». Его вел протодиакон Андрей Чижов. Он дал всему нашему курсу задание подумать над темой итогового реферата. Я сразу решил, что займусь какой-нибудь темой связанной с российской древностью. Ведь мир древности очарователен. В нем зерно всего великого, благородного, доблестного. После недолгих раздумий я стал работать над «Житием прп. Авраамия Смоленского». А поскольку наша академическая библиотека очень богата дореволюционными изданиями, то разрабатывать подобные темы там было одним удовольствием. Подбирая материалы к своему реферату, я читал и выписывал материалы о смоленских святых. Именно там я узнал, что, например, о св. мч. Меркурии Смоленском есть ряд противоречивых древнерусских текстов, с которыми еще никто до конца так и не разобрался.
Окончив академию, вернувшись в Смоленск, я стал преподавателем семинарии. Здесь я вернулся к вопросу о смоленских святых, когда обратил более пристальное внимание на то, что читал когда-то в 10 классе. Дело в том, что в семинарской библиотеке есть издание Четьих-Миней свт. Димитрия Ростовского на церковнославянском языке. На том самом языке, на котором и писал этот святой. Я решил просмотреть жития смоленских святых на языке оригинала. Но какое же было мое удивление, когда я обнаружил, что св. Димитрий в своих подлинных Четьих-Минеях жития некоторых Смоленских святых, в частности столь взволновавшего меня когда-то жития св. мч. Меркурия, вообще не писал!
Дело в том, что читанное мной в 10 классе русское издание житий святых, кроме вводящего в заблуждение названия, которое было написано на обложке, имело еще и второе, более соответствующее действительности. Оно написано было написано на титульном листе и на него я не обратил особого внимания: «Жития святых, на русском языке изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского». Все жития русских святых в нем представлены под редакцией В. О. Ключевского. Факт отсутствия некоторых житий в аутентичных Четьих-Минеях святителя Димитрия Ростовского меня с одной стороны расстроил, а с другой - порадовал. Расстроил тем, что я долго заблуждался о подлинном авторстве некоторых житий, а порадовало то, что настороживший меня еще в 10 классе своей несуразностью текст написан не святым отцом.
Уже работая в областной универсальной библиотеке, 6 сентября 2005 года, я просматривал журнал Смоленские епархиальные ведомости за 1907 год (N 14) и в нем прочел Житие св. мч. Меркурия Смоленского по рукописи Смоленской духовной семинарии. Оно сразу меня заинтересовало своей богословской взвешенностью и соответствием литературно-историческому фону древнерусской культуры. Практически сразу я решил писать о нем исследование.
В итоге была написана большая книга о св. мч. Меркурии Смоленском, было прочитано 7 докладов о нем, а также издана журнальная статья популярного характера.
В прошлом году было подготовлено и осуществлено 2-е переработанное и дополненное издание единственного непревзойденного до сих пор дореволюционного исследования о прп. Авраамии Смоленском. Оно называется «Преподобный Авраамий Смоленский и его житие, написанное учеником его Ефремом» и принадлежит перу замечательного смоленского ученого историка Н. Н. Редкова.
Ведется работа по изучению единственного сохранившегося до нашего времени текста, авторство которого традиция связывает с именем прп. Авраамия Смоленского. Имеется ввиду «Слово о небесных силах и о том, зачем был создан человек». С ним была целая проблема - никак не мог найти его концовку. В доступных когда-то мне рукописях текст обрывался на полуслове. Но в прошлом году после тщательных поисков удалось наконец найти это окончание, перевести его на русский язык и опубликовать.
- Где вы черпаете новые знания о смоленских святых?
- Любое новое знание складывается из многих элементов. Если говорить в общем, то здесь важны и новые источники о святых и новые методы изучения этих источников. Я стараюсь сочетать как то, так и другое.
- Какой был самый приятный момент в Вашей работе?
- Приятных моментов в моей жизни было много. В основном они связаны с выявлением того, что до тебя никто не находил. Это моменты открытий, и чем труднее какое-либо открытие мне давалось, тем больше положительных эмоций оно доставляло. Если говорить о наиболее приятном открытии, то оно связано с обнаружением концовки проповеди прп. Авраамия.
- Насколько различаются ситуации на Смоленщине и в других областях?
- В других областях и регионах России ведется более-менее систематическое изучение житий местных святых. Этим делом занимается как правило большие группы специалистов. Плодом этих трудов являются многочисленные сборники жизнеописаний этих местных святых. На Смоленщине эта работа проводится без должного размаха. Приведу только один факт. До этого года никто не интересовался, сколько вообще святых можно считать смоленскими. Я занялся этим вопросом и оказалось, что таковыми можно считать с разными оговорками около 70 человек.
- Какова по Вашему мнению основная проблема, связанная с житиями Смоленских святых?
- Главнейшая трудность видится здесь в том, что в подавляющем большинстве исследований на эту тему полно неточных сведений, вымыслов и безосновательных домыслов. К сожалению, Интернет и периодика полны такого рода исследованиями.
- Ваше исследование о св. мч. Меркурии Смоленском вызвало двойственные отклики. Что Вы думаете на этот счет?
- Исследователю не стоит волноваться, когда его открытия вызывают противоречивые эмоции. Волноваться следует в том случае, если до ваших исследований никому нет дела.
- Занимаетесь ли вы еще какими-либо агиологическими направлениями помимо исследований житий Смоленских святых?
- Да, я занимаюсь православной гимнографией. Мне посчастливилось стать участником большого проекта, цель которого собирание и издание на церковнославянском языке таких церковных служб святым, которые по каким-либо причинам не вошли в имеющиеся в Русской Церкви сборники богослужебных текстов, которые называются Минеями. Сюда относятся службы тем святым, которые по недоразумению не вошли в святцы Русской Православной Церкви, но имеются в святцах других Поместных Православных Церквей. Есть еще и вновь созданные службы святым, которые хоть и упоминаются в наших святцах, но службы им существуют только на других языках. Так вот я занимаюсь переводом подобного рода служб с английского языка на церковнославянский. На сегодняшний день переведено 33 службы. Подавляющее большинство имен святых, которым они писались, являются для нашего слуха непривычными: первомученик английский Альбан Веруламский; святитель Августин Кентерберийский, просветитель Англии; святитель Давид Меневийский, просветитель Уэллса; святитель Феликс, просветитель восточной Англии; святитель Виллиброрд Утрехтский, просветитель Нидерландов; святитель Ансгар Бременский и Гамбургский, просветитель Дании и земель северных; святитель Зигфрид, просветитель Швеции и Норвегии (с ним празднуется память священника Унамана, диакона Сунамана и иподиакона Винамана); святитель Дунстан Кентерберийский; святитель Чед Личфилдский; святитель Освальд Ворчерский, Йоркский чудотворец; мученик Эдмунд, король восточной Англии; священномученик Ламберт Маастрихтский, Ставелоский и Льежский чудотворец; преподобномученик Вит Чармоутский, Дорсетский чудотворец; преподобный Кевин Гленделугский, Ирландский чудотворец; преподобный Беда Достопочтенный; преподобный Венедикт настоятель Уирмута и Джарроу; преподобный Нил Младший, настоятель Россанский; святой младенец Ромуальд; преподобная Вербурга; преподобная Милдреда Кентская; преподобная Одри, настоятельница Эли; преподобная Хильда Стреншальская (ныне Витби); преподобная Фридесвида, Оксфордская чудотворица; преподобная Эдита Вильтонская; мученица Лукия Сиракузская, Сицилийская чудотворица; преподобная Кассия Константинопольская, песнописица; святитель Рафаил Бруклинский; святитель Иона Ханькоусский; святитель Арсений Виннипегский; преподобный Иосиф Оптинский; благоверная княгиня Анна Новгородская; благоверный князь Владислав Сербский. Кроме служб этим святым, мной переведена и общая служба собору Швейчарских святых.
Помимо переводов англоязычных служб, я и сам являюсь автором нескольких службы и одного акафиста. Так, мною написаны служба святителю Августину Иппонскому, благоверному князю Ярославу Мудрому, который является местночтимым святым Украинской Православной Церкви Московского Патриархата, служба в честь иконы явления Пресвятой Богородицы близ города Августова. А совсем недавно в начале этого года я написал службу и акафист Собору Екатеринбургских святых.
- Могли бы Вы назвать какие-то основные принципы, которыми вы руководствуетесь в Ваших трудах?
- Конечно. Первый и главный принцип состоит в том, что негативный настрой не может помочь ни при каких обстоятельствах. Второй принцип проистекает из того, чему учили меня родители, близкие и учителя. Они советовали работать и добиваться успеха. Если ты не готов упорно работать и полностью отдаться делу, то, вероятнее всего, не добьешься успеха. Третий принцип заключается в том, что надо быть увлеченным тем, что делаешь, не забывать веселиться и иногда посмеиваться над собой. И четвертый, последний из моих основных принципов состоит в том, что исследовательская деятельность не терпит остановок в развитии. Можно время от времени терять завоеванные позиции, но если ты постоянно что-то изучаешь, ищешь способы найти оптимальные решения по каким-либо проблемам, - тебе обязательно будет сопутствовать удача.
- Есть ли у вас союзники и последователи?
- Союзников у меня много - это и мои родственники, и друзья, и знакомые, и все по-настоящему интересующиеся вопросами, связанными со смоленской святостью. Ну а последователей я еще пока не заслужил.
- Как вы справляетесь в одиночку?
- Я бы не сказал, что тружусь в абсолютном одиночестве. Во-первых, я ощущаю в этом деле помощь Неба - это как Вы понимаете для верующего человека очень важно, а во-вторых, мне помогают те, кого мы с вами назвали союзниками.
- Что бы вы посоветовали молодым исследователям, которые хотели бы разрабатывать подобную тему?
- Во-первых, вы должны четко понять, чем вы хотите заниматься, а во-вторых, сконцентрироваться только на этом деле. Беритесь за него смело, как можно больше работайте в этом направлении, закрепляйте полученные результаты в текстах и публикуйте их. Всегда помните, что целеустремленность, усердный труд и время являются лучшими инструментами в исследовательской деятельности. И еще, секрет достижения успеха здесь ничем не отличается от секрета достижения успеха в игре на пианино или футболе: нужно делать свое дело лучше всех.
Источник: Русская народная линия
| 
