Образование и наука
| Метлик Игорь Витальевич Доктор педагогических наук
Заведующий лабораторией мировоззренческих и духовно-нравственных основ воспитания Института семьи и воспитания РАО, ведущий научный сотрудник лаборатории истории и культуры религий мира кафедры ЮНЕСКО Московского института открытого образования Труды этого автора |
|
В конце 2005 года ведущий рубрики «Философия образования» С.Я. Турбовской обратился ко мне с предложением дать материал по теме изучения в школе религий, в частности православной культуры, в связи с поступившим в редакцию письмом работника школы, критически оценивающим такую практику. Я передал для публикации свою статью, которая в оригинале называлась «О дискуссиях по проблеме изучения религиозной культуры в общеобразовательной школе» (1). Ее полная версия под таким названием доступна в Интернете, например на сайте «Религия и СМИ» (2).
Поскольку передача мне журнала с моей публикацией в № 6 за 2005 г. затягивалась, в начале 2007 году я решил попробовать найти свою статью на сайте журнала в Интернете. Одновременно я обнаружил материалы Г.В. Гивишвили и М.А. Лукацкого в № 1 (3) и № 2 (4) за 2006 г. с критическими оценками содержания моей статьи. Кроме того, смог ознакомиться и со статьей В.А. Рослова в № 5 за 2005 г. «Светская школа как культурно-историческое достояние современности» (5), той самой, которая и послужила началом дискуссии.
Я не стал бы просить С.Я. Турбовского, а затем и главного редактора журнала А.А. Хохлова опубликовать этот мой ответ, если бы в статьях В.А. Рослова, Г.В. Гивишвили и М.А. Лукацкого не было так много утверждений, высказываний просто не соответствующих действительности или некорректных с позиций этики и права. А главное – ложных сведений и о моих взглядах в статье Г.В. Гивишвили, что вводит читателя журнала в заблуждение и наносит мне моральный вред, а также высказываний в его же статье, оскорбительных для всех религиозных людей. Полагаю, что имею право опровергнуть приписанные мне утверждения и оправдаться (перед читателями, разумеется).
Итак, во-первых, В.А. Рослов, статья которого была «затравкой» дискуссии, оказался школьным психологом. Негативное отношение В.А. Рослова к изучению православной культуры в школах понятно. Помимо его явно атеистических убеждений причиной этого является, по моему мнению, стремление некоторых (не всех) психологов (особенно школьных) считать себя единственными законными попечителями и терапевтами человеческих душ. Возможно в православной культуре (культуре других религий) в школе он видит просто конкурента на «своем поле». Многие убежденные православные христиане, мусульмане и т.д., по сути, не нуждаются в услугах психологов для решения своих духовных и душевных проблем, даже в экстремальных обстоятельствах. Я не говорю о простом человеческом сочувствии, а именно о профессиональном психологическом воздействии. Кроме того, многие верующие болезненно воспринимают внимание к их детям в школах со стороны школьных психологов и зачастую имеют для этого весьма серьезные основания.
Вся аргументация В.А. Рослова в защиту светской школы от религий сводится к хорошо известным доводам. Религия – не наука, школа должна давать научные знания, поэтому религии нет места в светской школе. Бесспорную истину о том, что школа должна давать научные знания В.А. Рослов искажает в тезис, будто школа должна давать только научные знания. Но общеобразовательная школа в любой стране не только дает научные знания, но и приобщает ребенка к культуре его народа (в том числе религиозной составляющей), воспитывает в обучении.
Статья В.А. Рослова полна и других искажений. Например, он пишет: «Содержанием школьного обучения являются основные формы общественного сознания. И прежде всего – наука, искусство, право, мораль, а также культура, производственный опыт и навыки к труду».
Религия уже исключена даже из «форм общественного сознания», это удивило бы даже К. Маркса. И далее в статье масса подобных сомнительных тезисов, просто придуманных В.А. Рословым как литературные приемы (вообще статья похожа на публицистическое эссе). Приведу примеры. В.А. Рослов пишет о том, что Церковь стремится «аккредитоваться» (!) в школе. Спрашивает: «А как еще по-другому можно понять приход священников на работу в школу?». Где он нашел этот «приход на работу»? Сетует о «проникновении» Церкви в школу, говорит, что в школе не место «разнородным» идеям. А что – только однородным, или вообще изгнать из школы все идеи? Рассуждает: «Став школьными преподавателями, представители церкви…». Священники бросят приходы и уйдут в школы? И так далее в том же духе.
Или такое заявление: «Церкви остается сделать буквально один шаг, чтобы ее служители непосредственно в массовом порядке переступили школьный порог и были допущены к обучению и воспитанию детей. В самом скором времени ожидается включение в школьное расписание уроков с пока еще окончательно не утвержденным названием «История религий» или «Основы Православия», проведение которых возлагается на церковнослужителей. Что же, и тогда мы будем говорить о сохранении светскости в нашей школе?».
Опять выдумки о массовом вторжении церковнослужителей в школы, будто они какието злобные инопланетяне и их дети не учатся в тех же самых наших школах. И перепутано все, что можно. «История религий», которая навязывается вместо курсов православной культуры, и «Основы Православия» представлены как нечто одно и то же. Большей некомпетентности трудно представить, человек не следит даже за дискуссией, публикациями по теме.
Еще один «довод» В.А. Рослова: «за исключением исламских государств, нет ни одного случая, когда государственная школа существовала бы в слиянии с религией».
Что такое «слияние с религией»? И в исламских светских государствах, и даже в теократиях в общеобразовательных школах изучаются науки. Если же говорить о религиозном образовании в государственных школах в гораздо более близкой нам Западной Европе, с правом его замены на изучение курса нерелигиозной философии и этики, то это самая массовая практика (Бельгия, Великобритания, Германия, Ирландия, Польша, Финляндия, Швейцария, Эстония и др.). Например, в Основном Законе Германии установлено, что преподавание религии в государственных школах, за исключением неконфессиональных, обязательно. Гуманисты-атеисты могут не учить своих детей религии, организуя особые неконфессиональные школы или отказываясь от изучения курсов религиозного образования в светской школе, а для религиозной части общества государство гарантирует право изучения традиционных религий, конфессиональной духовной культуры и этики. Там же прописаны и все нормы о светскости государства, в частности о том, что «все школьное дело находится под надзором государства», в том числе и изучение традиционных религий с участием соответствующих религиозных организаций.
Для объективного освещения данного вопроса я предлагаю редакции опубликовать статью специалиста по данной теме д.ю.н. И.В. Понкина чтобы дать читателям точную информацию, а не фантазии про «слияния». С юристом могут доказательно спорить юристы, а мнения по данному вопросу психолога только запутывают читателей, формируют у них ложные мнения.
Неприязнь В.А. Рослова к религии коренится в его собственных леволиберальных идейных убеждениях. Он выражает их вполне определенно, но так замысловато и художественно, что стоит повторить: «Мы не должны упускать из виду и то обстоятельство, что подчинение общешкольного образования Православию, с его тягловой силой к эксгумации феодальных останков, с упорным стремлением к мессианству, к «евразийству», к «особости русского пути» усугубит изоляцию нашей страны от Запада, от магистральных направлений творческой человеческой эволюции. А что в результате? Есть опасность, что в результате определенного воспитания будет отбираться и выживать тип человека, готового пойти на жертвы и сделать своими жертвами других людей. Такие дороги наш народ уже прошагал с миллионными потерями. Гордость за свой путь отнюдь не возбраняется, если только этот путь не ведет к пропасти. Нравится кому-то или нет, но Россия – это часть западной, европейской цивилизации, и итогом выхода страны из рамок этой цивилизации будет одно – ускоренная деградация и последующая гибель российского этноса».
Тут что ни фраза, то перл, типа «эксгумации феодальных останков», «определенного воспитания» или «российского этноса». Но суть понятна. Либерал-западник стенает по поводу русскости России. Известный, вековой, даже многовековой стон. «Западная цивилизация» (которая как раз и приносила нам «миллионные потери», и не один раз, да и сейчас, будучи в ее «лоне», мы переживаем далеко не расцвет), в лучшем случае – это католичество и протестантизм. В худшем, в настоящее время – агрессивный псевдолиберализм – либерализм для избранных и натовские бомбежки непокорных. Антигуманный и русофобский, который у нас на глазах погрязает в очередном кровавом походе за всемирным господством (Югославия, Ирак и т.д.). Но для В.А. Рослова это – некое «магистральное направление творческой человеческой эволюции».
Возможно автор не только западник по политическим предпочтениям, но еще и оккультист. Именно оккультисты особенно любят говорить о «творческой человеческой эволюции», такие вещи специалист слышит на слух по одной фразе. Смею считать себя таким специалистом, подготовив десятки аналитических экспертиз по самым разным нетрадиционным учениям и культам.
В.А. Рослов перепутал европейскую культуру, христианскую в своей исторической основе, с либерализмом и оккультизмом в духе «Нью Эйдж», как раз отрицающих эту самую традиционную европейскую культуру. Но, допустим, он не обязан знать европейскую культуру, но наверно должен понимать, что религия и наука просто не могут противоречить друг другу по сути своего метода и предмета – однако называет их: «непримиримые и не совместимые друг с другом по своей сути». В.А. Рослов больше литератор в стиле антирелигиозного агитпропа, для которого роль религии в школе выражает формула: «дополнительный вирус, который расщепляет сознание человека». Однако, например, М.В. Ломоносов, писал: «Толкователи и проповедники Священного Писания показывают путь к добродетели, представляют награждение праведным, наказание законопреступным и благополучие жития, с волею Божиею согласного. Астрономы открывают Храм Божеской силы и великолепия, изыскивают способы и ко временному нашему блаженству, соединенному с благоговением и благодарением Всевышнему. Обои обще удостоверяют нас не токмо о бытии Божием, но и несказанных к нам Его благодеяниях. Грех всевать между ними плевелы и раздоры». Что, у гениального основателя русской науки было «расщепленное сознание»? Как психолог, В.А. Рослов, конечно, не обязан знать и того, что многие выдающиеся ученые, «сделавшие» современную науку от механики до ядерной физики были религиозными людьми.
Среди «существенных» тревог и волнений В.А. Рослова в связи с церковным «проникновением в школу» есть еще и такие: «Русская Православная Церковь на законных основаниях допущена к написанию государственных учебников и составлению учебных программ по русскому языку и литературе, всеобщей и отечественной истории, изобразительному искусству, музыке и мировой художественной культуре. И такие скорректированные учебники и программы уже действуют. Поступающие в школу методические материалы по предметам гуманитарного цикла все больше и больше отражают особые взгляды церкви на науку, историю, культуру». Что это за программы и учебники, методические материалы, которые «пишет» РПЦ? Сам термин «государственные учебники» говорит о том, что человек очень далек от современной практики учебно-методического обеспечения в школе. И почему вообще школьный психолог возомнил себя цензором школьных пособий? Для этого есть свои правовые нормы, управленческие документы и процедуры экспертизы. Школьные психологи, насколько я знаю, в ней не участвуют. И что плохого в том, что появляются учебники и пособия, отражающие взгляды на науку, историю и культуру не только атеистов-гуманистов, но и религиозной части общества? Не только Церкви как религиозной организации, а именно существенной части российского общества, в том числе педагогического сообщества.
Есть и абсолютно неприемлемые тезисы в статье В.А. Рослова. Это его попытки, фактически, запугать педагогов и детей, придерживающихся религиозных убеждений. Он пишет: «Для школы также нежелательно, если кто-то из ее работников находится вне коллектива и представляет инородное звено в системе обучения и воспитания». Для какой это «школы»? Если это нежелательно для В.А. Рослова, это его личные проблемы, проблемы его идеологической группы, а не проблемы школы. Тут явный намек на верующих педагогов, искусственная постановка их «вне коллектива», фактически – возбуждение вражды против них, как некоего «инородного звена».
Особенно неприемлемы его запугивания, если не сказать скрытые угрозы, в адрес верующих детей (и их семей): «Дети склонны отрицательно воспринимать тех, кто хоть както выделяется из общей среды, и подвергать их всевозможным преследованиям, вплоть до самых жестоких. И учителя в этих случаях оказываются бессильными. Дети по-своему расправляются с теми, кто отходит от общепринятых социальных стандартов. Никакие формальные призывы педагогов к толерантности не помогают, если нарушается целостность учебно-воспитательного процесса».
Странно читать рассуждения школьного психолога о том, что дети в школе не должны «выделяться», и это, якобы, требование «целостности учебно-воспитательного процесса». Разве не психолог в школе, если уж он там оказался, должен способствовать тому, чтобы дети могли свободно проявлять в школе свои особенности, различия, в том числе культурные, этнические, мировоззренческие? Как можно представить себе учебно-воспитательный процесс в современной школе без внимательного и корректного учета этих различий? Похоже, что В.А. Рослова беспокоит целостность совсем другого процесса. В моем понимании – процесса деградации культуры, отечественных традиций, нравственного разложения нашего общества. Того самого процесса, против которого восстали недавно родители и учителя в Екатеринбурге, где городскому управлению образования в результате пришлось закрыть муниципальный центр «Холис», чьи работники занимались развращением детей под видом профилактики зависимостей и «сексуального просвещения». По пособиям и методикам, поставленным нам как гуманитарная помощь с Запада, и, увы – с одобрения безграмотных или безответственных чиновников в Минобрнауки. Получается, что свободный секс, смена трех партнеров за вечер и т.п., чему фактически учат детей эти пособия, полностью в русле «магистральных направлений творческой человеческой эволюции». Нужны ли нам такие магистрали и направления? Ответ очевиден.
Далее о статье доктора педагогических наук М.А. Лукацкого. Я не в обиде за то, что автор называет меня «апологетом изучения религиозной культуры в школе». Пусть будет апологет, это даже почетно для меня, слово это в русской культуре очень уважаемое. И даже, в отличие от В.А. Рослова или Г.В. Гивишвили, которые, похоже, уже не могут слышать аргументы другой стороны, я мог бы разговаривать с М.А. Лукацким по обсуждаемой теме и дальше. Правда, он, со своей стороны, не видит такой возможности (см. ниже), но чтобы дискутировать на эти темы с кем-то еще, я посоветовал бы М.А. Лукацкому обратить внимание на ряд его собственных противоречивых, необоснованных и некорректных высказываний. Ведь именно такие высказывания, оценки и закрывают всякие возможности для уважительной, плодотворной дискуссии.
Большая часть его статьи – это критика взглядов на русскую историю и культуру историка и автора школьных учебников по истории А.Н. Боханова. В частности, М.А. Лукацкий пишет: «Глумясь над русской культурой и здравым смыслом, А.Н. Боханов объявляет Льва Николаевича Толстого пророком дерусифицированных сил».
По-моему, «глумясь», это не то слово, которое доктор педагогических наук должен использовать в дискуссии с доктором исторических наук. И слово «пророк» вполне приличное, а уж каких там «сил» был пророком Л.Н. Толстой, это можно обсуждать. Нас учили, что большевики видели в нем зеркало русской революции (правильно – революции в России). Сами большевики не считали себя «русифицированной силой», это подтверждают и их действия. Так что тут логика и здравый смысл на стороне А.Н. Боханова.
М.А. Лукацкий намекает, будто А.Н. Боханов хотел бы чуть ли не изъять произведения Л.Н. Толстого из школьного курса литературы. Это, конечно, было бы абсурдом, – дети должны знать нашу историю во всей полноте, и русифицированных и дерусифицированных ее составляющих.
Не думаю, что А.Н. Боханов делал такие сомнительные предложения. А его критические оценки мировоззрения Л.Н. Толстого, его роли в подталкивании страны к революции, на мой взгляд, нельзя оценивать как «глумление» над Л.Н. Толстым. Это просто оценки мировоззрения Л.Н. Толстого и результатов его деятельности в обществе с позиций другого мировоззрения, без всякой ругани и личных оскорблений.
М.А. Лукацкий предлагает продолжать дискуссию, но ее надо вести, не отступая от логики. Он пишет: «Ни под какими предлогами нельзя позволить калечить будущее поколение страны, предлагая ему тенденциозное, обедненное видение богатейшей отечественной культуры». Под «обедненным видением богатейшей отечественной культуры» имеется в виду русская православная культура? В другом месте он пишет: «если вести речь о России, то, вне всякого сомнения, можно констатировать, что возникновение русской государственности и осмысление собственной культурной целостности и идентичности практически совпадает с христианизацией Руси».
Можно подумать, что школьники, 12 часа в неделю изучающие православную культуру, будут искалечены тем, что они приобщаются, по самому же М.А. Лукацкому, к собственной культурной целостности и идентичности. И как будто они не изучают все остальное время все другие аспекты и содержание отечественной и мировой культуры, в том числе и основы наук, или ктото предлагает в школе упразднить науки. Что же касается произведений Л.Н. Толстого, то все в порядке, и никто не пытается их исключать, а вот, например, повесть Н.В. Гоголя «Тарас Бульба» какието «силы» сделали необязательной для контроля знаний выпускников. Может быть этим озаботиться? Или с «русифицированным» Н.В. Гоголем можно так поступать?
М.А. Лукацкий называет современный мир «дегуманизирующимся миром», но надо же как-то это связывать с тем, что выше он сам говорит о том же мире как неуклонно секуляризирующемся. Как же так? Гуманисты вроде побеждают «антигуманную» религию, а мир все более дегуманизируется.
М.А. Лукацкий пишет: «Часто встречающиеся попытки возрождения религиозных традиций…». Дело не попытках. И во многих других странах мира, и даже у нас после геноцида миллионов людей по признаку отношения к религии атеистами – это уже давно не «попытки». Это просто жизнь ваших сограждан, для которых религия – не какие-то «попытки возрождения», а каждодневная личная, семейная и во многом уже и общественная жизнь в этих традициях. И они, эти люди, в полном соответствии с законами нашего государства реализуют свои гражданские права на обучение своих детей своей культуре, культуре своей семьи, народа, социальной группы в своей же, общедоступной государственно-общественной российской светской школе.
Надо отойти на минуту от абстрактных теорий и рассуждений о «попытках» и постараться просто увидеть этих живых людей вокруг себя.
В мой адрес М.А. Лукацкий выдвигает упрек, что мое мнение по поводу научной доказательности концепций Фрейда, Тойнби, Маслоу, Ницше возможно рассматривать как «не значимое». Что же, это его право. Каждый может оценивать любое другое мнение (не обязательно ученых) как значимое, или не значимое, не допуская только подлогов и ложных обвинений.
Строго говоря, можно уточнить, что имелась в виду рациональная доказательность этих концепций, в этом смысле научная, объективная доказательность. И, конечно, религиозный образ мира не строится на научной доказательности. Это никто и не утверждает. Но дело в том, что на какой бы доказательности не строились и указанные концепции, их познавательная ценность и, главное, практическая значимость как ориентира в жизни и деятельности ничуть не более объективны и значимы, чем христианские или исламские взгляды на человека, историю, общество. В основе всех этих концепций лежали интуиции создавших их людей и они, конечно, старались обосновать свои концепции – логически, фактически, научно. Но обосновывать, стараться обосновать – не значит обосновать. Религиозные ученые тоже иногда обосновывают религиозные представления, также используя научный инструментарий, привлекая научные факты, теории, законы. Делать это можно, но в принципе бесполезно, как бесполезно научно обосновывать и подобные нерелигиозные концепции, имея цель объективно доказать их истинность. Сделать это невозможно. Это я и хотел сказать, по сути.
В завершение М.А. Лукацкий говорит, имея в виду меня: «Сравнивать научные концепции и религиозное понимание устройства мира с помощью критерия научности – дело абсолютно бесперспективное. Очень похоже на то, что автор статьи бессознательно хочет отстранить ученых от обсуждения деликатного вопроса. Я же придерживаюсь диаметрально иной точки зрения и продолжаю надеяться на то, что принятию взвешенных решений будет предшествовать корректно проведенная дискуссия, в которой примут участие квалифицированные и заинтересованные в судьбах отечественного образования силы». С первым утверждением я согласен. Аналогично можно сказать, что сравнивать религиозные концепции и философско-позитивистское понимание мира, которое и называют научным пониманием, научными концепциями мои оппоненты (что, само по себе, не точно) с помощью критерия религиозности – также бесперспективно. Только это не доказательство того, что нерелигиозные концепции человека, общества, истории более убедительны логически, фактически и, тем более, соответствуют реальности. Вот гуманист-атеист Г.В. Гивишвили в своей статье говорит о «кровавом родстве» марксизма и фашизма. Так клянет учение, которому присягали лет 20 назад как истине в последней инстанции. Его ведь тоже тогда называли наукой, научным учением, даже объективным знанием (всесильно, потому что верно и т.п.). Собственно, марксизм-ленинизм и является научной гуманитарной концепцией примерно с тем же качеством научной доказательности, как и указанные выше концепции.
Так надо ли снова наступать на те же грабли? Объявляя, по сути, такой же истиной в последней инстанции теперь гуманизм-атеизм в целом (человекобожие, в религиозной терминологии), а не его конкретную разновидность марксизм. Нам в России как раз совсем не надо. Ф.М. Достоевский ответил на этот вопрос больше 100 лет назад словами о том, что этот гуманизм-атеизм будет стоить России 100 миллионов голов. Так и получилось.
Фашизм, нацизм – тоже разновидности человекобожия. И эта их «родовая принадлежность» доказана историей, фактами. В гитлеровской Германии тоже запрещали религиозное образование и воспитание в государственных школах и детских садах, проводилась «деконфессионализация» общественной жизни, изоляция религиозных конфессий от других социальных институтов. По сути, к этому же призывает сегодня, например, Гинзбург, говоря о недопустимости проникновения религий в общественную жизнь и ругая служителей Церкви бранными словами. Нетерпимость совершенно та же.
Что же касается мнений М.А. Лукацкого по поводу моего «бессознательного», то, находясь в ясном сознании, разъясняю, что я никого не хочу отстранить от обсуждения любых, в том числе деликатных вопросов. Собственно мы их и обсуждаем или пытаемся обсуждать (если М.А. Лукацкий согласен признавать во мне ученого, не считает учеными только ученых-атеистов). Но вот относительно неких анонимных «сил», которые должны провести какие-то дискуссии и только после этого гражданам России будет позволено или не позволено обучать своих детей в своей, российской государственной и муниципальной школе родной для них православной культуре – это, извините, заблуждение. Надеяться на это не стоит. У людей в нашей стране (не только православных) еще достаточно ума для того, чтобы без всяких посторонних «сил» (даже квалифицированных и, понятно, заинтересованных) сообразить, чему полезно учить собственных детей в нашей общей российской государственно-общественной школе. Поэтому и православную культуру, и культуру иудаизма, ислама и др. уже изучают многие тысячи школьников.
Мнения против этой практики уже не раз взвешены. И всякий раз они оказывались «легкими», когда формировались не произвольно чиновником-атеистом, а при хотя бы минимальном участии представителей религиозной части общества (см. например, Предложения Общественной Палаты Российской Федерации для Минобрнауки России в ноябре 2006 г. на сайте ОП РФ).
Продолжать ли далее дискуссию? О праве на изучение религиозной культуры на добровольной основе – не имеет смысла. Имеет смысл дискутировать о содержании образования, формах обучения, подготовке педагогов, учете интересов разных конфессиональных групп, нерелигиозной части общества. О соотношении задач общего гражданско-патриотического воспитания учащихся и приобщения детей к культуре своей семьи, в том числе религиозной в российской светской школе (в диалектике общего и частного). Можно просто воспользоваться опытом многих европейских стран, где все эти вопросы давно решены и урегулированы.
Но это мое мнение и я его никому не навязываю. И не считаю себя вправе запрещать всем желающим и дальше дискутировать по поводу возможности или невозможности прибытия уже прибывшего поезда. Как уже сказано, религиозную культуру, религиозные традиции своей семьи, народа уже изучают многие тысячи школьников по всей России, поэтому обсуждать возможность такого изучения просто абсурдно. Это подмена понятий. На самом деле речь идет о попытках гуманистов-атеистов обосновать введение запрета на такую практику, вполне законную и правомерную в современном правовом поле. Сделать это можно только одним способом: изменить законодательство, включить в него нормы, так или иначе вводящие запрет на курсы религиозной культуры в государственной и муниципальной школе. Такие попытки готовы сегодня делать некоторые чиновники в Минобрнауки – путем отмены регионального и школьного компонентов общего образования с запретом регионам и школам вводить изучение любых учебных курсов даже по выбору и параллельно введением обязательного курса по истории религий на нерелигиозной мировоззренческой основе. Но это противоречит конституционному принципу федерализма, а также гарантиям прав и свобод человека.
Наконец, о статье Г.В. Гивишвили. В отличие от статьи М.А. Лукацкого или рассуждений В.А. Рослова с позиций его западно-эволюционного мировоззрения, по сути, никакого анализа проблемы или моих аргументов в ней не содержится. Это просто «голая критика». Но Г.В. Гивишвили явно занесло, и на это я обращаю внимание и читателей, и редакции журнала.
Он начинает свою статью, еще до всех возможных аргументов, с оскорбления в мой адрес. Первые слова заголовка статьи: «Лукавая демагогия…», а в первых строках говорится о выразителях «лукавой позиции», имея в виду мою статью и меня лично. Это неспровоцированное обвинение во лжи. Лукавство – это ложь, причем ложь злая и опасная, «от лукавого», т.е. дьявольская ложь. Да еще и «демагогия». Так это понимается в традиционной русской культуре, и я, как человек этой культуры, так и воспринимаю эти слова. Обвинять человека в злонамеренной лжи только потому, что он твой идейный противник – безнравственно. Никаких оснований делать это у Г.В. Гивишвили не было, в этом может убедиться каждый, прочитав мою статью. Но, со своей стороны, я обвиняю во лжи Г.В. Гивишвили, имея на это следующие основания.
Г.В. Гивишвили грубо исказил смысл и содержание моей статьи, фактически приписав мне взгляды и оценки, которых нет в моей статье. Так, он нашел в моем тексте якобы мое требование «легализовать преподавание в государственной средней школе не научного религиоведения и не истории мировых религий, а именно «православной культуры».
Это ложь и абсурд одновременно. «Легализовано» в школе уже давно и то, и другое. Философско-религиоведческие курсы преподаются уже лет 15 в школах, где есть желающие их изучать ребята и подготовленные учителя. Это знает любой грамотный работник школы. По тексту же можно подумать, что я против преподавания истории религий, «научного религиоведения» (вернее научно-философского). Нет, я не против. И даже был соавтором пособий для таких курсов, но я за то, чтобы они преподавались с учетом принципа добровольности, не навязывались «сверху», как и курсы религиозной культуры.
Дальше Г.В. Гивишвили дискутирует сам с собой, с придуманным им и приписанным мне тезисом: «… автор считает несправедливым положение, при котором в ряде регионов РФ в школах изучаются некоторые народные верования, иудаизм и ислам. Автор протестует против того, что почему-то «особых вопросов и дискуссий это, как правило, не вызывает и вспоминают о такой практике обычно только в связи с дискуссиями по поводу изучения православного христианства». И это ложь. Я не писал такого, и не считаю, что это «несправедливо». Такая оценка необоснованно приписана мне Г.В. Гивишвили.
Я не протестую против этого, напротив, выступаю в поддержку, в том числе и в той своей статье. А Г.В. Гивишвили приписал мне, фактически, нетерпимость к указанным религиям, их последователям, к реализации их прав в области образования. Тем самым ввел читателей в заблуждение относительно моей позиции, отношения к этой теме и нанес мне моральный вред, а также ущерб моей профессиональной репутации как специалиста. Потому что только малограмотный в правовом отношении специалист в области педагогики может выражать такие протесты и усматривать в преподавании курсов религиозной культуры на добровольной основе нарушение законодательства. Чтобы это «увидеть», надо плохо разбираться в правовом регулировании образовательной деятельности.
За этим следует очередная ложь. Г.В. Гивишвили пишет: «В данном пункте мы присоединяемся к недоумению автора на то, что государство тем самым закрывает глаза на нарушение принципа светскости российского образования. Однако в отличие от него считаем, что для восстановления справедливости необходимо не столько признать право на преподавание православия, сколько пресечь попытки нарушения закона в отношении изучения ислама, иудаизма и прочих верований в государственных школах».
Не надо ко мне присоединяться. Я не выражал никакого недоумения. Мое наблюдение, а не недоумение, заключалось в том, что критика изучения религиозной культуры в российских школах адресуется в основном православным христианам, Церкви. Что особых проблем с изучением других традиционных религий в российских школах не возникает. И ни о каком «восстановлении справедливости» я не говорил. Г.В. Гивишвили опять приписал мне какое-то «недоумение автора», приписал мне недовольство тем, что «государство тем самым закрывает глаза на нарушение принципа светскости российского образования». Я это не писал и категорически не согласен с утверждением, что государство, якобы, мирится, с нарушениями «принципа светскости российского образования». Да и нет такого принципа вообще в российском образовательном законодательстве, есть принцип светского характера образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, что не одно и то же.
Итак, Г.В. Гивишвили приписал мне ряд безграмотных и провокационных утверждений, которых нет в моей статье. Тем самым ввел читателей журнала «Образование и общество» в заблуждение и нанес лично мне моральный вред как человеку и вред моей профессиональной репутации.
После таких упражнений с подлогами из моего текста, Г.В. Гивишвили дает несколько, как он пишет, своих «соображений» по теме. Это все та же нетерпимая критика, атеистическая беллетристика на основе неприязни к Церкви и православным христианам. Опять обвинения православия в католической инквизиции и «морях крови», «зверствах» против раскольников-старообрядцев и вековом порабощении «Герасима» (так образно Г.В. Гивишвили, похоже, представляет себе русский народ) и т.п.
Все полностью из арсенала троцкистского агитпропа. Обвинения в ужасах католической инквизиции следовало бы лучше посылать в итальянские журналы. Что касается других таких претензий, то именно безбожный гуманизм, человекобожие (а вовсе не гуманность) во всех ее видах – от безумного ницшеанского самопревозношения, до этнического, национального, социального элитарного и любого другого человекобожия – основа социальной вражды и тоталитарных идеологий. И, в частности, соответствующих политических режимов в XX в., перед преступлениями которых меркнут даже ужасы римско-католической инквизиции, повторим, не имеющие к православному христианству, Церкви никакого отношения. Еще до сжигания ведьм тысячи православных христиан были убиты католиками как «схизматики» и на юге (погром Константинополя), и у нас на западе при вытеснении, геноциде православных христиан в Прибалтике, Польше, на землях Украины.
Что касается «ужасов религиозного террора» Иоанна IV Грозного, так лучше не повторять в тысячный раз антирусские сказки. Предатель (Курбский и иже с ним его польские, немецкие и иные хозяева, деньгами и стараниями которых и появились все эти ужасные «свидетельства») не может быть судьей главы государства. Это все равно как Власова сделать обвинителем Сталина.
Или аргумент Г.В. Гивишвили о том, что «старообрядцев казнили массами». На примере вождя раскола Аввакума – меры против него были репрессиями государства за конкретные, установленные тогда государственные преступления, в частности хулу на царя. А ну-ка пусть Г.В. Гвишиани даже сегодня, в демократическом государстве, выступит публично с той бранью, которой протопоп бранил царя, власти, адресуя ее лично В.В. Путину. Не выступит, потому что знает, что подвергнется законному наказанию. В.В. Путин, конечно, многое делает. Но пока до результатов Иоанна IV – рост населения и территории страны в разы – и ему далеко. И именно на вождях раскола лежит моральная ответственность за массовые самосожжения людей, они довели их до такого состояния (что, кстати, весьма характерно для подобных случаев расколов, сектантских движений) и до действий, немыслимых для любого православного человека, христианина вообще (самоубийство – смертный грех).
Отмечу еще то, что касается меня лично, когда Г.В. Гивишвили пытается вступить в содержательную дискуссию. Так, и он не согласен с моим доводом о том, что традиционные религии свободно изучаются в светской школе большинства стран Европы. И поэтому в данном случае обращение к примерам «цивилизованных стран» работает как раз против наших гуманистоватеистов, большинство из которых, к тому же, как это видно из сочинения того же В.А. Рослова, являются верными идейными поклонниками этого самого Запада. Что же противопоставить этому доводу? В.А. Рослов сочинил эссе о «слиянии с религией». Г.В. Гивишвили нашел свое: вспомнил парижские погромы. Какая связь? Оказывается, изучение религий в государственной школе европейских стран не может быть для нас примером потому, что… подростки в пригородах Парижа устраивали погромы и жгли машины! По версии Г.В. Гивишвили, это были исламисты, возмущенные тем, что девушкам не дали носить в школах мусульманские женские платки (хиджабы). И, мол, если и в российских школах изучать религии народов России, нас ожидают такие же погромы.
Вот такие «доводы», такая «научная дискуссия». Мало того, что среди погромщиков была масса немусульман. Но с этим примером Г.В. Гивишвили вообще попал пальцем в небо. Франция как раз нетипичный пример страны в Европе, где религиозная часть общества ограничена в своих правах на изучение религий в государственной школе. Почему, это особый вопрос, связанный со специфическими отношениями французского государства с Ватиканом. И получается все наоборот. Погромы были как раз там, где имеется отступление от общеевропейской практики изучения религий в школе (за исключением ряда департаментов на востоке с частью немецкого населения).
Это если вообще находить здесь какую-то связь, которой, на самом деле, нет вовсе. Одно с другим не связано. В огороде бузина, а в Киеве дядька. В сухом остатке только одно – оскорбление мусульман, поскольку на них, как на религиозную общину, Г.В. Гивишвили совершенно необоснованно возложил вину за те самые погромы.
А вот пример рассуждения Г.В. Гивишвили о русской культуре: «Подлинно великая русская культура почти целиком носит светский характер. Это относится к литературе и музыке, к театру и балету, и даже к изобразительным искусствам. Стоит ли малое исключение из последних – иконопись того, чтобы за нее так настойчиво лоббировали? Ответ очевиден, не так ли?».
Что тут сказать? Человек, живя в России, не понимает русской культуры. В принципе, это допустимо, у нас в стране живут представители разных культур. И русским православным людям в России действительно ни к чему «лоббировать» иконопись для Г.В. Гивишвили. Просто надо иметь в виду, что его культура и наша культура – разные культуры. И если Г.В. Гивишвили дано право в России рассуждать о том, какая русская культура на самом деле «подлинная», какая «великая», то и русские православные люди также имеют в России это право. Право знать, хранить, беречь свою великую русскую православную христианскую культуру (пусть не подлинную и не великую для кого-то), и право обучать этой своей культуре своих детей в российской школе. В единой общедоступной государственной и муниципальной школе, на содержание которой, как и государства в целом, они платят налоги. И ни Г.В. Гивишвили, ни кто-либо иной не имеют права препятствовать им в этом.
Итак, Г.В. Гигишвили просто носитель другой культуры. Но, хотя он пишет по-русски, похоже, что он носитель и другого языка. Только этим, на мой взгляд, можно объяснить его трактовки словарных статей. Вот он пишет: «… хитрит именно автор (т.е. я, – И.В. Метлик). Ибо согласно Ожегову, «светский – 2. Не церковный, мирской, гражданский; противоп. духовный». Здесь, как видим, светскость противостоит религиозному, и только религиозному».
Я не знаю, каким образом Г.В. Гигишвили увидел здесь «противостояние религиозному», да еще «и только религиозному». Если мне не изменяет зрение, я здесь вижу противоположность духовному. Духовному в том смысле, в котором есть духовные школы, духовный сан, лица духовного звания и т.д. наряду с лицами не церковной, гражданской службы, мирского звания и образа жизни (миряне, не духовные лица).
Читаем критика дальше: «Если толкование Ожегова не удовлетворяет автора… обратимся к словарю неподкупного В. Даля. По утверждению последнего, «светский – относящийся к свету (миру), земной, суетный или гражданский. Светская власть противоп. духовной». И здесь совершенно недвусмысленным образом подтверждается противопоставление светского религиозному».
Если мне опять не изменяет зрение, и здесь светское противопоставляется ряду понятий, но среди них нет – «религиозному». Земной, суетный – да, есть и такие трактовки светского, но в современном мире есть уже и вполне земные и суетные религии. К нашей же теме четко подходит противопоставление светского – церковному; светской власти, государственной – власти духовной, (Церковь). Слово «гражданский» есть в определении В.И. Даля. А слова «религиозный» в определении В.И. Даля нет. Тем не менее, каким-то особым зрением Г.В. Гивишвили не только видит в определении В.И. Даля то, чего там нет, но и обвиняет меня в «хитрости» за то, что я не обладаю таким же особым зрением.
Ну, не обладаю. И не вижу тут никакой своей хитрости, кроме знания русского языка, умения читать на нем, а также отсутствия идеологической зашоренности, когда приходится вычитывать в тексте то, чего там нет.
Кстати, интересно, кем считает Г.В. Гивишвили самого В.И. Даля – светским ученым, государственным и общественным деятелем или несветским человеком, поскольку он был глубоко религиозен?
Г.В. Гивишвили еще и в третий раз укоряет меня в незнании словарей: «… автору, очевидно, неведома разница между идеологией и мировоззрением. Согласно С.И. Ожегову, идеологией называют «систему взглядов, идей, характеризующих какую-нибудь социальную группу, класс, политическую партию, общество». Здесь отчетливо читается наличие интереса (подчас корыстного) определенной группы людей, сплошь и рядом не совпадающего или даже противоположного интересам других групп. Мировоззрение же есть политически нейтральная «система взглядов, воззрений на природу и общество».
Знание словаря Ожегова еще раз показано, и это хорошо. А вот про то, что мировоззрения «политически нейтральные», это уже опять выдумка Г.В. Гивишивили. Да если он и найдет словарь, где будет написана такая глупость (сейчас многие пишут словари), это не будет доказательством его оригинальной теории про корыстность идеологий и бескорыстность мировоззрений. Себя Г.В. Гивишивили позиционирует как последователя не идеологий, а гуманистического мировоззрения, о котором он вдохновенно пишет: «Следовательно, его невозможно заподозрить в каких-либо групповых симпатиях или антипатиях, ибо он представляет интересы человечества в целом, интересы рода Homo sapiens. Таким образом, автор (т.е. я – И.В. Метлик) совершает подлог, ставя знак равенства между гуманизмом и коммунизмом».
Подлог здесь опять совершает Г.В. Гивишвили. Я не ставил знак равенства между гуманизмом и коммунизмом, это ложь. Я сказал, что они находятся «по одну сторону баррикад» в мировоззренческом отношении к религиям и одновременно показал их отличия как общего и частного. Разница принципиальная. И совсем уж смешон тезис, что философский антропоцентризм (о нем я и говорил в своей статье, обосновывая мысль, что коммунизм и все другие «человекобожия» это разновидности философского антропоцентризма) «представляет интересы человечества в целом, интересы рода Homo sapiens».
Надо быть скромнее. Чтобы представлять чьи-то интересы, надо вначале получить согласие того субъекта, чьи интересы вы собираетесь представлять. Иначе это как раз и есть подлог, самозванство. Я лично не уполномочивал Г.В. Гивишвили представлять свои интересы (или я, по его мнению, не принадлежу к человечеству?). Также, думаю, не давали ему таких полномочий многие другие люди, особенно религиозные (которые, кстати, вообще не верят в «Homo sapiens», эволюционное происхождение человека). Так что Г.В. Гивишвили и иже с ним представляют только и исключительно свои интересы, интересы своей мировоззренческой, идеологической социальной группы гуманистов-атеистов. В полном соответствии с определением идеологии в словаре Ожегова. А подобные попытки представлять «интересы человечества», это и есть основа тоталитарного мышления. Ведь надо же что-то делать с теми, кто не пожелает признать очередных самозванных представителей всеобщих интересов.
У Г.В. Гивишвили выстраивается такая логическая цепочка. Белое и пушистое гуманистическое мировоззрение (человекобожие) никак не связано с коммунистическим мировоззрением. Которое тоже белое и пушистое, только потому, что оно не идеология, а мировоззрение, и не имеет никакого отношения к коммунистической идеологии. Которая, как идеология, все-таки, уже имеет отношение к геноциду и массовым убийствам миллионов людей, в том числе по признаку отношения к религии.
Я предложил бы Г.В. Гивишвили продолжить свои теоретические изыскания в этом направлении и доказать, например, что Институт марксизма-ленинизма не имеет никакого отношения к коммунистической идеологии, потому что это институт и там занимались наукой (дается определение науки из словаря Ожегова). Далее доказывается, что комсомольский значок также не связан с коммунистической идеологией, потому что это искусство (ссылка на словарную статью Ожегова с определением искусства) и т.д. Так можно создать целую теорию (гуманитарную, типа теории Фрейда).
Удобно расположившись на одном конце этой логической цепочки, Г.В. Гивишвили клеймит марксизм, а заодно и все религии с кафедры белой и пушистой «гуманистической толерантности», на совести которой «нет ни капли пролитой крови». Потому и нет, что нет и этой самой гуманистической толерантности. Эта его гуманистическая толерантность – миф, причем дважды миф, в обеих частях, – и как гуманизм, и как толерантность.
Примером гуманистической толерантности Г.В. Гивишвили, вероятно, можно считать следующее его заявление: «… религия есть идеология того же сорта, что марксизм или нацизм, а точнее, марксизм и нацизм в своей тотальной устремленности есть такая же идеология, как и религия».
Этим своим заявлением Г.В. Гивишвили оскорбил меня и вместе со мной, думаю, миллионы других людей в нашей стране. Уточнение про «устремленность» не принимается, сказано прямо: религия (надо думать, и все традиционные религии народов России) – идеология того же сорта, что марксизм или нацизм. Напомню, что пропаганда нацизма квалифицируется российским законодательством как преступление, уголовно наказуемое деяние.
Данное заявление Г.В. Гивишвили я расцениваю как нетерпимое, агрессивное экстремистское заявление, оскорбительное, наносящее моральный вред людям, разделяющим религиозные убеждения, в том числе мне лично. Публичное распространение таких заявлений в открытой печати, особенно в педагогическом издании, считаю неприемлемым, пропагандой социальной вражды к людям по признаку их отношения к религии. По моему мнению, данное высказывание Г.В. Гивишвили подпадает под нормы закона о противодействии экстремизму, а также является возбуждением национальной и религиозной вражды (ст.282 УК РФ). Возбуждением вражды не только к последователям религий в российском обществе, но и унижением их национального достоинства, поскольку для многих русских, евреев, татар и т.д. такое унижение их традиционных религий является и унижением их национального достоинства, которое они не отделяют от своей религиозной принадлежности.
Публикация подобных высказываний, т.е. их распространение, по меньшей мере, наносит вред репутации уважаемого, авторитетного журнала «Образование и общество».
Итак, всех верующих Г.В. Гивишвили заклеймил как людей, руководствующихся в своей личной и общественной жизни идеями «того же сорта», что и нацистские палачи. Скандальное заявление. Но, видимо, вполне толерантное и гуманистическое одновременно, по мнению Г.В. Гивишвили. На самом же деле – грубое оскорбление последователей религиозных организаций (не только Русской Православной Церкви), фактически провоцирующее социальную вражду в отношении верующих и религиозных объединений. И действительно, разве не ненависть, вражду должны испытывать все нормальные люди к нацизму, а значит (если нацизм и религии – идеи одного сорта) и к религиям, и к их последователям? Или Г.В. Гивишвили здесь начнет разделять религии и верующих? Религиозные идеи, идеологии подобны нацизму, а их последователи – не нацисты. Вот такая хитрая гуманистическая толерантность.
Г.В. Гивишвили утверждает, что его «гуманистический атеизм» всего лишь «…посредством просвещения и диалога пытается разбудить спящий разум человека, верующего в существование бога». В ответ на подобные просветительские побудки в демократическом обществе и правовом государстве можно запросто получить приглашение в прокуратуру. И диалог надо сначала научиться вести без оскорблений оппонента. Поэтому лучше обратить свои пробуждающие усилия с разума других людей на свой собственный разум и собственную речь, иначе подобные заявления точно доведут его до суда. У нас развиваются структуры гражданского общества, создаются действительные правозащитные организации, а не только те, которые работают на интересы и деньги «магистрального направления творческой человеческой эволюции» и на дух не переносят Церковь, русскую культуру и любую традиционную культуру народов России вообще. Если Г.В. Гивишвили не будет внимательнее контролировать свою речь, ему придется дискутировать с ними не на страницах журналов, а в судебных заседаниях. Зачем доводить дискуссию до этого?
И последнее. В случае публикации полного текста моего ответа в журнале я готов считать это официальным опровержением опубликованных в статье Г.В. Гивишвили ложных сведений о моих взглядах по вопросу преподавания учебных курсов по истории и культуре религий в современной школе.
(1). И.В. Метлик. Об изучении религиозной культуры в общеобразовательной школе. Образование и общество. №6 – 2005. – С. 4052.
(2). http://www.religare.ru/article26766.htm.
(3). http://www.education.rekom.ru/1_2006/index_1_2006.html
(4). http://www.education.rekom.ru/2_2006/index_2_2006.html
(5) http://www.education.rekom.ru/5_2005/index_5_2005.html
Источник: Журнал «Образование» № 5 за 2007 год
|
