Выдающиеся личности
 Владимир Иванович Фирсов (26 апреля 1937) - русский поэт.
Родился в деревне Заболотье Смоленской области в крестьянской семье.
Окончил Литературный институт. Начинал с лирических стихов о природе и любви. Эта тема проходит через всё его творчество, хотя она и не стала главной для поэта.
С годами в неё органически влились гражданские мотивы, придав стихам и поэмам Фирсова особый патриотический пафос.
Этот своеобразный «синтез» лирики и непримиримой ко злу гражданственности перерос в середине 60-х годов, когда Фирсов поселился на даче в посёлке Семхоз близ Сергиева Посада, в литературный кружок «радонежцев» патриотической направленности.
Это был период острого противостояния в среде творческой интеллигенции. Уже в те годы в ней явно определились два полюса: патриотический и космополитический. Представители последнего, как правило, были приверженцами т. н. «западных ценностей», противопоставляя реализму «модерн-авангардизм».
На переднем крае борьбы за традиционные ценности находилась поэзия Фирсова.
Воспоминания о войне, которые сохранила мальчишеская память, пульсируют во многих стихах поэта («Старый учитель», «Концерт», «Над высоким золотом полей мрачное возникло поле боя…», «Чувство Родины» — «Все пройдет, а Родина останется» и др.). Память военных лет, патриотизм и ратный подвиг народа переплетаются с историей России («На Бородинском поле», «На Куликовом поле», «Глинка в дороге», «Набатные колокола», «Гусляры»).
В этих стихах слышится глубокий философский подтекст, призыв к размышлению. Они будоражат память сердца.
В стихотворении «На Родине» старый столичный профессор в беседе со своими земляками-крестьянами говорит: «Сыновей, мужики, присылайте в науку. Мы без них пропадем, мужики».
В таком же ключе воспринимается стихотворение «Рассвет над морем», где крестьяне-фронтовики, не знавшие морских пляжей, о море не тоскуют. «А тоскуют они иногда, с одинокою старостью споря, о сынах, что ушли в города, будто канули в синее море».
Так поэт, сохраняя глубокий подтекст, откликается на различные общественные проблемы, вопросы жизни.
Но поэзия Фирсова – отнюдь не хроника событий и не прямолинейная дидактика. Поэт размышляет и излагает свои «думы», пользуясь безупречным профессиональным поэтическим слогом. Поэзия Фирсова относится к разряду изящной словесности, которая отличается ясностью мысли, живым, образно-народным русским языком. Поэтому стихи его легко ложатся на душу и быстро запоминаются. Они содержат в себе элементы афоризмов.
Помимо стихотворений, перу Фирсова принадлежат несколько поэм. Среди них сильное общественное звучание производят «Республика бессмертия», «Глазами столетий», «Восставший над громом».
В этих поэмах историко-гражданский и лирический мотивы слиты в монолит, отображающий главные вопросы бытия. Они беспощадно полемичны. В них любовь к России, к её святыням яростно выступает против зла во всех его проявлениях и разновидностях. Поэт обличает недругов России.
Так, в поэме «Глазами столетий» читаем: «… Врагом посеянные зерна не сразу пулями взошли. Рассчитывая на беспечность, над чувством Родины глумясь, таилась подлинная мразь, рядилась в общечеловечность. Враг… делал ставку на незрелых и оступившихся парней. Учитывал их поименно и знал их жалкие дела. Не сразу пятая колонна петлю, как знамя, подняла».
Поэт, как провидец, ещё в прошлом веке предупреждал об опасности, которая настигла нашу страну спустя четверть века.
В поэме «Республика бессмертия» есть такие строки: «Внесут в понятие «идейность» сомнительную широту. С той широтой померкнут грани меж злом и праведным добром. Ту широту и обэкранят, и лихо выпишут пером… Бездумную тоску разбудят по легкой жизни, по тряпью».
В поэме «Память» поэт смотрит на нашу жизнь с позиции древней героической истории России. Поэт сетует на беспечность и разобщенность русских людей, что может привести к непоправимой трагедии. «И жизнь славян покажется вопросом, который никому не разрешить! И вряд ли вспомнят нас, русоволосых, великих… не умевших дружно жить».
Как в стихах, так и в поэмах Фирсова красной нитью проходит тема сыновней верности главным традициям отцов и преданность матери-России, её истории, неприязнь к хулителям и осквернителям, неумеренным поклонникам «цивилизованного» Запада.
В 80-е Фирсов был редактором журнала «Дружба», в котором впервые в России были опубликованы исторические исследования об убийстве царской семьи, а также рассказана подлинная история жизни Г. Распутина.
Соч.: [О себе] // Вопросы литературы. 1962. № 9; Музыка души: Избранное. М., 1974 (то же: М., 1976); Избранное: [Стихи и поэмы]. М., 1975; Глазами столетий: Стихи и поэмы. М., 1978 (то же: М., 1982); Избр. произв.: В 2 т. / Вступ. ст. В. Горбачева. М., 1983; Звездная песня неба: Стихотворения и поэмы. М., 1985; Стихотворения / Вступ. ст. А. С. Иванова. М., 1987; Отечество: Стихи и поэмы. М., 1988; Пора звездопада: Книга лирики. М., 1989; Когда душа перерастает в слово: Стихотворения. М., 1990; Озеро Диво: Стихи. М., 1991.
Шевцов И.
Люблю дожди
И неба синеву.
Бываю сильным и бываю слабым.
Не жалуюсь на жизнь,
Пока живу,
Ведь жизнь есть жизнь —
Какою ни была бы.
Ну кто услышит жалобы твои!
Живу, осознавая между прочим:
У каждого
Заботы есть свои
И всяк своею жизнью
Озабочен.
У каждого из нас
Своя семья,
Есть свой фасад
И есть свои задворки.
Рубаха есть у каждого —
Своя,
Как говорится в русской поговорке.
Есть свой успех,
И есть свой неуспех,
Своя удача
Рядом с неудачей.
У каждого есть свой —
Особый смех,
Свой плач,
Что рядом
С беспричинным плачем.
У каждого свои —
Печаль и боль.
И мыслей строй —
Пусть даже и расхожий.
У каждого из нас —
Своя любовь,
Что на другую
Явно не похожа.
У каждого —
Своё на языке,
Свои сомненья
Рядом с верой в друга.
Да, люди,
Мы — не спички в коробке
И, к счастью,
Не похожи друг на друга.
Но всех
Объединяет слово «жизнь».
И жизнь есть жизнь —
Какою ни была бы...
И верный друг мне говорит:
— Держись!
Держись,
Когда бываешь в жизни слабым…
|
